Редьярд Киплинг - От моря до моря

Магазины предназначены для того, чтобы заманивать моряков и охотников за редкостями, и они великолепно преуспевают в этом. Прибыв в эти края, отнесите все деньги в банк и попросите управляющего не выдавать вам ни гроша, как бы вы ни просили. Только так можно уберечься от банкротства.

Мы с профессором совершили паломничество к Ки Сингу и побывали у Йи Кинга, который торговал битой птицей. Каждая лавка по-своему хороша. Неважно, что продается - обувь или молочные поросята, - фасад лавки непременно прельщает глаз тонкой резьбой или позолотой, а любая вещица на прилавке необычна и привлекательна. Все превосходно: уродливый корень дерева, которому умело придали сходство с дьяволом, сидящим на корточках; темно-красная с позолотой створка двери или бамбуковая ширма и прочее. Сочленения, стыки и оплетка на изделиях поражали своей аккуратностью. Корзины кули имели приятную для глаза форму, а ротановые застежки, которыми их прикрепляют к бамбуковому полированному коромыслу, аккуратно заделаны, чтобы не торчали концы оплетки. Я попробовал выдвигать ящички в коробе у торговца, который продает обеды для кули, ощупывал клапаны небольших деревянных насосов, что стоят в магазинах, - все было тщательно подогнано.

Я углубился в изучение этих вещиц, а профессор копался в изделиях из слоновой кости и панциря черепахи, расшитых шелках, инкрустированных безделушках, филиграни и еще бог знает в чем.

- Я уже не такого высокого мнения о нем, - сказал профессор (он имел в виду индийского ремесленника), извлекая на свет крошечную статуэтку из слоновой кости, изображающую маленького мальчика, который пытался выгнать из лужи буйвола.

Только вообразите - вырезать из твердой кости целый рассказ! Мы с профессором думали об одном и том же и раза два уже говорили на эту тему.

Над нашими головами, чуть слышно шурша промасленной бумагой, раскачивались большие пузатые фонари, но они не были расположены к разговору, а торговец в голубом тоже молчал.

- Твоя хотела покупай? Класивый весь есть, - сказал наконец он и набил трубку табаком из темно-зеленого мешочка, перехваченного браслетом из зеленого халцедона, а может быть, то был нефрит.

Он поиграл счетами из темного дерева; рядом лежала расходная книга, обернутая в промасленную бумагу, поднос с индийской тушью и кисточки на фарфоровых подставках. Торговец сделал запись в книге, изящно нарисовав выручку последней сделки. Конечно, китайцы проделывают это тысячелетиями, однако жизнь и ее опыт то и дело поражают меня своей новизной, как когда-то Адама, поэтому я изумился.

Глава VIII

О Дженни - "прости господи" и ее товарках; о том, как можно отправиться на поиски настоящей Жизни, а повстречаться со смертью; о блаженстве кутилы

Кэт; о женщине и холере

По мне: любя, любить ты позволяй,

Но, милая, с тобою мне не быть,

Я жив иль мертв - меня не призывай.

Good night! Good bye!

Я с головой окунулся в жизнь этого города, и тошнота - не то слово, которое может выразить мои ощущения. Все началось с праздной реплики, оброненной в баре, а закончилось бог знает где. Нет чуда в том, что древнейшей профессией повсюду занимаются француженки, итальянки и немки, однако жителя Индии все же шокирует встреча с их сестрой-англичанкой.

Когда богатый папаша посылает своего сына и наследника вокруг света, с тем чтобы тот поумнел, хотелось бы знать, приходит ли в голову такому папаше, что существуют некие заведения, куда этого простака могут затащить его же, такие же, как и он, неопытные дружки. Думаю, что нет. Исходя из интересов такого родителя и ради удовлетворения собственного неподдельного любопытства, я решил увидеть то, что некоторые называют Жизнь (с большой буквы), и совершил длительную прогулку по ночному Гонконгу. Очень рад, что сам не являюсь счастливым отцом блудного сына, думающего, что он знает все на свете.

Порок, наверно, одинаков всюду, но, чтобы увидеть его во всей красе, нужно приехать в Гонконг.

"Конечно, дело поставлено куда лучше во Фриско, - сказал мой гид, - но мы считаем так: для острова сойдет". А когда толстая личность в черном халате визгливым голосом потребовала ту самую гадость, которая называется "бутылкой вина", я стал постигать всю прелесть ситуации. Это и была Жизнь.

Жизнь - не шуточное дело. Ее атрибуты - глоток приторного шампанского, которое украдено у стюарда "Пи энд Оу", и всевозможные словечки. Последними необходимо обмениваться с бледнолицыми потаскухами, которые готовы заливаться омерзительным смехом по любому поводу.