Редьярд Киплинг - От моря до моря

Однако вернемся к более веселому. Агент страховой компании представил нас как своих друзей человеку, занимавшемуся продажей земельных участков; тот быстро препроводил нас на денек-другой на берега Колумбии, чтобы и самому успеть навести справки о рыбной ловле. Он обошелся с нами без лишних формальностей. Он называл старика Калифорнией, я спокойно отзывался на Англию или Джона Буля, а страховой агент стал Портлендом. Какая возвышенная и великолепная форма обращения!

Итак, я и Калифорния сели на пароходик и прелестным голубым утром поплыли по реке Уилламетт навстречу великой Колумбии - реке, где производят лосося, попадающего затем в банки, опустошаемые, когда мы в Индии принимаем нежданных гостей. Калифорния представил мне пароходик и пейзаж. Он показал рубку парохода, рассказал, чем отличается хохлатая птица крохаль от какой-то другой птицы, и описал природу местных заводей. Все, что я запомнил в этой поездке, - восхитительное ощущение реальности марк-твеновских Гекльберри Финна и лоцмана с Миссисипи. Я чуть ли не узнавал те плёсы, по которым плыли на плоту Гек и Джим. Мы находились на границе штатов Орегон и Вашингтон, но это не имело значения. Колумбия заменила мне Миссисипи. Мы плыли между поросшими лесом островками, где берега изобиловали оползнями; в поисках фарватера наш пароходик метался из стороны в сторону на протоке шириной в добрую милю (совсем как его миссисипский собрат), а когда мы хотели подобрать или высадить пассажира, то выбирали местечко помягче и тыкались носом в берег.

Калифорния разговаривал с каждым новичком и называл мне место, где тот родился. Длинноволосый коровий пастырь проломился сквозь чащобу кустарника, помахал шляпой и был принят на борт. "Южная Каролина, - сказал Калифорния, почти не глядя на парня. - Выговор мягче моего". Все оказывалось так, как говорил Калифорния. Я удивлялся, а тот только прищелкивал языком.

Каждый островок нес на спине бремя тучных пшеничных полей, фруктовых садов и беленький деревянный домишко. Если сосны густо покрывали остров, там обязательно стояла лесопилка. Дрожащий визг пил звенел над водой, напоминая жужжание уставшей пчелы. По обрывкам фраз, которые ронял Калифорния, я узнал, что он владеет судами-лесовозами, несколькими ранчо, торгует пиломатериалами, имеет партнера и получает неплохой доход, проделав за тридцать пять лет весьма пеструю карьеру. Однако он выглядел таким же беспутным бродягой, как и я.

- А теперь, молодой человек, мы увидим неплохой пейзаж. Вы будете петь и плясать от радости, - сказал Калифорния, когда лесистые острова с мягкими очертаниями сменились более суровым ландшафтом.

Пароходик очутился посреди осиного гнезда подводных скал, которые таились на глубине не более одного фута от поверхности кипящей, бугрившейся воды. Потом мы пытались пробиться напрямик какой-то протокой, и штурвальное колесо ни разу не перекладывалось дважды на один и тот же борт. Затем мы столкнулись с плавающим бревном, отчего по всему пароходику словно пробежала судорога, а чуть позже - с великолепным лососем, который плыл кверху брюхом, растворив жабры, - величественная двадцатифунтовая рыбина из реки Чинук, погибшая в расцвете сил.

- Скоро увидим лососевые колеса, - сказал человек, который жил "там, в Уошугле". Его шляпу, словно блестки, украшали форелевые мухи. - Лососи из Чинука не идут на муху. Консервные заводы черпают их колесом.

За очередным поворотом мы увидели эту адскую машину, которая состояла из проволочных сеток. Она вращалась течением и была установлена на барже, привязанной к берегу. Калифорния длинно и замысловато выругался, а когда ему сообщили вес хорошего ночного улова (несколько тысяч фунтов), поток ругательств усилился.

Только вообразите это подлое и кровавое убийство! Но вы там хотите во что бы то ни стало отведать консервированной лососины, и заводы не могут существовать, если перестанут опускать в воду свои снасти.

А вскоре Калифорния чуть было с ума не сошел. Он приплясывал на носу парохода, вскрикивая: "Посмотрите, какой красавец! Голубчик ты мой!" Он заметил водопад - облачка белого пара, растрепанные ветром и срывавшиеся вниз с гребня горы. Настоящий водопад на высоте восемьсот пятьдесят футов! Голоса его струй звучали громче самой реки.

- Невестина фата! - воскликнул судовой казначей.

- Да пропади пропадом казначей и те, которые его так окрестили! Почему бы не назвать его "Брабантские кружева", что идут по пятьдесят долларов за ярд? - возмущался Калифорния, и я согласился с ним.