Франц Кафка - Превращение [сборник]

И вот я, уже раздетый, запустив пальцы в бороду, невозмутимо вглядываюсь в этих людей. Я владею собой и чувствую себя выше их, хотя это мне никак не помогает, ибо вот они берут меня за голову и за ноги и относят в кровать. Кладут к стене, туда, где у него рана. Затем все выходят из комнаты; дверь запирают; хор стихает; тучи заволакивают луну; одеяло меня согревает; тенями раскачиваются в глазницах окон головы лошадей. «Знаешь, – слышу я голос у себя в ухе, – я не очень-то в тебя верю. Тебя ведь тоже где-то стряхнули, ты ведь не на своих ногах пришел. И вместо того чтобы помочь, ты залез в мою кровать, где и так мало места. Лучше всего будет, если я выцарапаю тебе глаза». Правильно, говорю я, все это стыдно. Но я ведь врач. Что же мне делать? Поверь, и мне нелегко. «И что теперь? Мне должно хватить таких извинений? Хотя что мне еще остается. Только соглашаться. С раной самой прекрасной – так я явился на этот свет, и это все, что у меня есть». Юный друг, говорю я, твой недостаток в том, что ты слишком узко смотришь на вещи. Каких только больных не повидал я на своем веку и могу тебе сказать: твоя рана не так ужасна. Она – от двух ударов топориком под острым углом, всего-то. Многие люди подставляют бока под топорик, особенно когда рубят деревья, ничего вокруг не замечая. «Ты говоришь правду или заговариваешься в бреду?» Это так, даю тебе честное слово врача. И он поверил и наконец затих. Однако мне пора было подумать о своем спасении. Пока еще лошади стояли преданно на своих местах. Одежду, шубу и саквояж я собрал быстро; одеваться не стал, чтобы не терять время; будут кони поспешать, как по дороге сюда, я попросту перепрыгну из этой кровати в свою собственную. Одна из лошадей с готовностью отошла от окна, я бросил свой узел в повозку; при этом шуба ее перелетела, зацепившись лишь рукавом за какой-то крюк. Пусть так. Я вскочил на лошадь. Упряжь ослабла, каждая из лошадей сама по себе, расхристанная повозка ковыляет за ними, шуба волочится по снегу. «А ну, живо!» – крикнул я, но живо не получилось; по-старчески потянулись мы по снежной пустыне, и длинно-длинно зазвучал детский хор у нас за спиной:

Так мне никогда не добраться до дома; процветающая практика моя обречена; сменщик обворует меня, но что толку-то, ведь он не сможет меня заменить; в доме моем бесчинствует жуткий конюх; Роза – жертва его; об этом не хочется даже думать. Гол, на морозе несчастного века сего, в земной кибитке с неземными какими-то лошадьми, скитаюсь по свету. Шуба моя волочится сзади, но достать ее я не могу, и никто из этих прощелыг-пациентов не шевельнет и пальцем. Обманули меня, обманули! Только раз всего последовал ложному зову – и уже ничего не исправить.

Перевод И. Щербаковой

Обычная ситуация, а в результате возникает обычная путаница. Некто А. должен заключить с господином Б., проживающим в X., важную сделку. Для предварительного разговора он отправляется в X., путь туда занимает у него десять минут, обратно столько же, так что даже есть повод похвастаться перед домашними, как быстро он обернулся. На следующий день А. снова отправляется в X., на сей раз для окончательного завершения сделки. Поскольку на это скорее всего потребуется не один час, А. выходит из дому совсем рано. И хотя, во всяком случае по мнению А., все привходящие обстоятельства ничем не отличаются от вчерашних, на сей раз на дорогу в X. он затрачивает десять часов. Когда же усталый А. поздним вечером добирается до места, ему сообщают, что Б., разгневанный его отсутствием, полчаса назад направился к А. в его деревню, и они, собственно, должны были встретиться на дороге. Советуют подождать. Но А. в страхе, что сделка может не состояться, поспешно отправляется в обратный путь. На сей раз, не замечая дороги, А. преодолевает это расстояние в одно мгновение. Дома он узнает, что Б. также заявился почти сразу после того, как А. вышел из дому. Встретив А. у ворот, он напомнил ему о деле, но А. ответил, что он очень торопится и не располагает сейчас временем.

Несмотря на столь странное поведение А., господин Б. решил все же остаться и подождать А. Он уже несколько раз спрашивал, не вернулся ли А., и сейчас находится наверху в комнате хозяина. Обрадованный тем, что сможет сейчас переговорить с Б. и все ему объяснить, А. взбегает по лестнице. И совсем уже наверху вдруг спотыкается, подворачивает ногу и, почти теряя сознание от боли, не имея сил даже крикнуть, только тихонько поскуливая в темноте, слышит, как мимо него или где-то совсем далеко Б., раздраженно топая, спускается по лестнице, чтобы исчезнуть навсегда.