Уильям Конгрив - Старый холостяк

Фондлуайф (в сторону). Боже, она тронула бы даже каменное сердце! Признаюсь, я не в силах дольше сдерживаться. (Громко.) Нет, милая Кокки, это ты разобьешь мое сердце, право, разобьешь. Видишь, ты заставила плакать меня, своего бедного Никкина, и я не оставлю тебя - лучше уж все потерять.

Летиция (в сторону). Избави и упаси, господи! Это значило бы завести шутку слишком далеко.

Фондлуайф. Ты не поцелуешь своего Никкина?

Летиция. Уходи, скверный Никкин, ты не любишь меня.

Фондлуайф. Поцелуй, поцелуй! Право же, я очень тебя люблю.

Летиция. Нет, не любишь. (Целует его.)

Фондлуайф. Как! Я не люблю мою Кокки?

Летиция. Не-е-т.

Фондлуайф. Признаюсь, ты мне милей пятисот фунтов, и ты сама это подтвердишь, когда я потеряю их ради тебя.

Летиция. Нет, ты не станешь жертвовать делами ради меня, не станешь, Никкин. Если ты не поедешь, я подумаю, что ты продолжаешь ревновать меня.

Фондлуайф. Ха-ха-ха! Неужели подумаешь, глупышка? Тогда я пойду - я не ревную. Бедная моя Кокки, поцелуй своего Никкина, ну поцелуй. Хи-хи-хи! Скоро сюда придет один хороший человек. Он поговорит с Кокки и научит ее, как следует вести себя жене.

Летиция (в сторону). Надеюсь, придет такой, что покажет мне, как следует вести себя мужу. (Громко.) Рада поучиться и угодить моему сокровищу. (Целует его.)

Фондлуайф. Милая моя умница! Поцелуй Никкина еще раз, а затем в дом, в дом, в дом. До свиданья.

Летиция. До свиданья, Никкин!

Фондлуайф. До свиданья, Кокки!

Летиция. До свиданья, Никкин!

Фондлуайф. До свиданья Кокки! До свиданья! До свиданья.

Расходятся в разные стороны.

Сцена вторая

Улица.

Входят Вейнлав и Шарпер.

Шарпер. Как! Араминта потеряна?

Вейнлав. В подтверждение моих слов прочти вот это. (Протягивает ему письмо.)

Шарпер. M-м... (Читает вслух.) "И то, что тогда показалось дерзостью, сейчас, по размышлении, кажется мне лишь следствием вашей не в меру бурной страсти. Боюсь, что на этот раз даю слишком веское доказательство своей собственной. Я в ужасе от того, что написала, но какая-то непонятная сила вынудила меня взяться за перо. Прошу об одном - не судите меня чрезмерно строго. Ваша Араминта." - Потеряна? Ради всего святого, скажи: ты не потерял разум? Здесь же подписью и печатью удостоверяется, что она принадлежит тебе. Скорее к ней, друг, к этой восхитительной дыне, созревшей и лишь ожидающей, когда ее разрежут! Она все это время вынашивала любовь к тебе и теперь разрешилась от бремени.

Вейнлав. Плод не ко времени, и родила она его до срока.

Шарпер. Ты так и не отделался от своей дурацкой причуды, Фрэнк? У тебя нездоровый, свидетельствующий о дурном характере, желудок: ты лишь отведываешь любви, а переварить ее не можешь.

Вейнлав. Могу, если ем сам, но не терплю, когда меня пичкают. Господи, неужели на свете нет женщины, которая доставила бы мужчине удовольствие поохотиться за ней! Мне вечно мешают, а то и просто не дают завершить погоню: дичь, которую я должен преследовать, кидается мне под ноги. Когда заяц сам прыгает в зубы борзой - это скучно и противоестественно: заядлый охотник - и тот почувствует отвращение. Я люблю травить, а не подбирать дичь.

Шарпер. Надеюсь, однако, ты не собираешься бросить Араминту? Это поистине было бы достойно не охотничьего пса, а дворняги. Придешь на Мэлл {32}?

Вейнлав. Нет, сегодня вечером там будет она. Впрочем, нет, приду, и Араминта увидит, как ошибалась в своем...

Шарпер. Выборе. Но не такая же ты скотина, чтобы пренебречь ею?

Вейнлав. Я разочаровал бы ее, поступив иначе. Судя по всему, она ждет именно этого.

Коль ты мужчина, убегай от той,

Что бегать начинает за тобой.

Сцена третья

Комната в доме Фондлуайфа.

Слуга вводит Беллмура, переодетого пуританским проповедником, с черным

пластырем на глазу и книгой в руках.

Слуга. Не угодно ли отдохнуть, сэр? Вот стул. Хозяйка сейчас выйдет, сэр. (Уходит.)

Беллмур. Надежно скрытый под заемным одеянием, я рассею все подозрения и не рискую быть узнанным. Этот наряд - порука моего духовного звания, а со мной неразлучные новеллы Скаррона {33} вполне сойдут за молитвенник. По-моему, я точная копия Монтуфара из "Лицемеров" {34}. А вот и она сама.

Входит Летиция.

Вот так Аврора сквозь ночной покров

Вдруг озаряет толщу облаков

И смертным возвращает зренье вновь.

(Сбрасывает облачение, пластырь и пр.)

Летиция. "Так, заалев румянцем..." (Замечает Беллмура и вздрагивает.) О боже, будь мне защитой! Кто здесь?

Беллмур. Ваш поклонник.