Клайв Льюис - Кружной путь, или Блуждания паломника

А как же правила, спросишь ты? Мы знаем, что нельзя считать их произвольными велениями Хозяина, но те, кто думает так, не совсем ошиблись, ибо нельзя и считать, что правила выдумал человек. Вспомни, что мы говорили об острове. Тут снова выступает неоднозначность слова "я". Я - законодатель, и я - подчинен закону. Я, Дух, даю душе, то есть себе же, правила, которым она должна подчиняться; и любой спор между подчиненьем и хотеньем - лишь спор между нетленным и тленным "я". Нелепы слова: "Я должен, но не хочу!" словно "Я хочу, и я не хочу" сразу. Научись говорить "Этого хочу я, но и не я", и ты узнаешь тайну.

Друг твой уже здоров, и скоро полдень.

----------------------------------------------------------------------

[1] Спенсер, Спиноза, Ницше, Штейнер, Кант, Швейцер

КНИГА ВОСЬМАЯ

ТУПИК

Необразованные люди отнюдь не лишены ума и сметливости, когда речь идет о них самих или о том, что рядом, но они неспособны к отвлеченному. Все для них - под рукою, а не у края небес.

Хэзлитт

Глава 1

Два максималиста

Гуляя под вечер на лугу, Джон увидел Виртуса, который был очень бледен и едва волочил ноги.

- Ты ходишь? - вскричал Джон. - Ты прозрел?

- Да, - тихо ответил Виртус. - Кажется, прозрел, - и он, тяжело дыша, оперся о посох.

- Тебе плохо? - спросил Джон.

- Я еще не окреп. Ничего, сейчас отдышусь.

- Присядем, - сказал Джон. - Отдохнешь, и пойдем к дому.

- Я туда не пойду.

- Не пойдешь? Но ты еще не можешь идти дальше!

- Да, не могу. Однако я должен идти.

- Куда же? Неужели ты надеешься перебраться через Ущелье? Неужели ты не поверил мистеру Мудру?

- Верю. Потому и ухожу.

- Нет, постой, - сказал Джон. - Объясни, в чем дело.

- Разве ты не слышал? - спросил Виртус, как бы теряя терпение. Помнишь, что он говорил о правилах?

- Конечно, - отвечал Джон.

- Ну вот, он вернул их мне. Этой -загадки больше нет. Правила надо выполнять, как я и думал.

- И что же?

- Неужели ты не понимаешь, что из этого следует? Вспомни, правилам противилась моя тленная, здешняя природа. Значит, правила не велят оставаться здесь. Вот этот "я", нынешний "я" - враг мне истинному. Если Хозяин - это Дух, то по cю сторону Ущелья и есть черная яма.

- Как раз наоборот, - сказал Джон. - Скорей этот мир - замок Хозяина. Все - в Его сознании, значит - все благо. Вспомни: красота мира - лишь видимость, но мир от этого еще прекрасней. Согласен, правила есть, слушаться их нужно. Теперь я сильнее в это верю, но следовать им мне... ну, легче, что ли. Или проще.

- Что ты говоришь! - вскричал Виртус. - Куда труднее! А я-то, дурак, думал, что есть невинные радости! Словно хоть что-то невинно для нас, если сама наша жизнь - падение!

- Виртус, какая странная мысль! Мистер Мудр научил меня другому. Я как раз думал, сколько во мне еще пуританского. Ведь природа - отражение Единого, и глупейшее из наших удовольствий так же нужно Ему, как высокий подвиг. Я вижу теперь, что в Абсолюте просветляется любое пламя, даже плотская страсть.

- Можно ли оправдать даже самую скудную, самую простую еду?

- В сущности, Лирия права...

- Этот Лют гораздо умнее, чем кажется...

- Конечно, кожа у нее темновата. Но разве не все цвета входят в спектр?

- Разве каждый цвет - не плод разложения сияющей белизны?

- То, что мы зовем злом - лишь составная часть добра. Даже самый тяжкий наш грех...

- То, что мы зовем праведностью - просто мерзость. Ты глуп, Джон, и я от тебя уйду. Я удалюсь в горы, где ветер холоднее, земля тверже и тяжелее жизнь. Мне еще придется побыть частицей темной тучи, застилающей свет, но я постараюсь, чтобы эта частица стала почти прозрачной. Пусть тело мое искупает грех жизни. Самый строгий пост, ночные бдения...

- Ты сошел с ума? - вскричал Джон.

- Я исцелился, - отвечал Виртус. - Что ты смотришь на меня? Я знаю, что бледен и тяжело дышу. Тем лучше! Болезнь выше здоровья, ибо она хоть немного приближает к Духу.

- Зачем нам уходить из этой милой долины? - начал Джон, но Виртус прервал его.

- Нам? Я тебя не зову. Не тебе спать на терниях и питаться акридами.

- Неужели ты хочешь покинуть меня? - спросил Джон.

Виртус громко хихикнул.

- Дружба, привязанность, как их там - это самые крепкие цепи. Они держат нас здесь. Только дурак, умерщвляя плоть, даст пировать душе. Надо отдать не какие-то радости, а все!

Он встал пошатываясь, и направился к Северу. Раза два он чуть не упал. Одной рукой он держался за бок, словно ему было больно.

- Зачем ты идешь за мной? - сказал он. - Уходи.

Джон остановился, испугавшись его голоса; и снова побрел за ним. Наконец Виртус поднял