Гейвин Лайелл - Темная сторона неба

Я налил себе ещё виски и попробовал без воды. Получилось неплохо.

- Только вот, - сказал я, - нет пути назад, конечно. Исключено. Из-за багажа, который у нас за спиной, никакая большая компания не станет связываться с нами. Мы пожизненно зачислены во второразрядные. Но все-таки летаем.

- Значит, такая вот ваша история?

Я все-таки пошел разбавить виски водой. Когда я вернулся, она попросила:

- Дайте мне, пожалуйста, сигарету.

Я дал ей сигарету и огня.

- И все-таки, - промолвила Ширли в задумчивости, - вам повезло, что вас не расстреляли.

- Не спорю. Я вообще ни о чем не спорю. Я лишь объясняю причины.

Она нахмурила лоб.

- Причины чего?

- Насчет Кена и себя... - Я пожал плечами. - Почему мы поступали так.

- А чем вы занимались, пока не стали работать на эту швейцарскую компанию?

- Делал разную летную работу. - Ящик в Бейрут, человека в Танжер, слиток желтого металла в Египет с приземлением на маленьком аэродромчике, на котором ни один самолет не садился с сорок третьего года. - Свободная торговля - так это, вроде, называют.

На таком занятии долго не продержишься. Тебя рассекают. Им и не надо собирать против тебя доказательства, тебя стараются ловить на всем - на визах, на всякой чепухе, на несоблюдении каких-то технических условий. В общем, ты готов. И ты находишь мелкую компанию в Берне, почти респектабельную, и сам тоже становишься почти респектабельным. Пилот должен иметь возможность передвигаться, садиться и взлетать везде. Иначе он уже не пилот.

В некоторые места самолетам "Эйркарго" давно заказан полет.

Ширли спросила:

- И вы будете продолжать работать на эту компанию?

Я усмехнулся:

- Пока - работаю, потому что босс никак не может разыскать меня, чтобы уволить. Я сыт этими местами. Сейчас я думаю о Южной Америке. Авиакомпании там плодятся быстро. Им нужны пилоты, которые привычны к горам, сильно пересеченной местности, коротким полосам. Но большинству нужны "четырехмоторные" летчики, а мы с Кеном - прежде всего "двухмоторные". Если бы могли полетать какое-то время на больших "Дугласах", DC-4, DC-6, мы им пригодились бы. Но у меня здесь не было возможности полетать на четырехмоторных, Кен у наваба тоже не летал. А учиться за счет компании это дорого.

- Как дорого?

- Я думаю, нужно десять тысяч фунтов - чтобы налетать время на DC-6, получить квалификацию инженера-механика по двигателям, пройти подготовку по новым радарам, с которыми я не сталкивался. С двадцатью тысячами фунтов я мог бы пристроиться на какую-нибудь линию, к тому же европеец. В общем, я рассчитываю на двадцать тысяч.

Она долго и пристально, с очень серьезным видом, смотрела на меня, а потом тихо этак спросила:

- Сокровища наваба?

- Сокровища наваба.

26

Через короткое время она спросила:

- А вы можете сделать это так, чтобы не пострадать при этом?

- Да.

- Не думаю, что вы умеете...

Я резко прервал ее:

- Оставим этот разговор. Просто помните, что я кое-что разумею в этом деле. Это как в старые добрые времена.

Глаза у неё снова сделались влажными. Она стала медленно раскачивать головой из стороны в сторону и, с убитым видом глядя в пол, шептать:

- Ну зачем? Зачем вам сдалось это оружие? Зачем?

Зачем? Затем, что вы не знали, каково было там в то время. Затем, что в этой ситуации оружия просили, как голодный желудок просит пищи. Затем, что, дав человеку оружие, ты мог спасти ему жизнь. Затем, что все носили оружие. Затем, что лишняя партия оружия не имела значения в обстановке того умопомрачения, которое называлось Разделом.

Скажи ей это, Джек. Скажи этой маленькой девочке из Нью-Джерси, на что это было похоже. И я сказал:

- Затем, что нам никогда не приходило в голову, что есть причины, по которым нам не следует этого делать. Искать причины было не нашим делом. Мы были пилотами.

Она медленно подняла голову и взглянула мне в глаза, потом кивнула.

- Да, - промолвила она. - Да-да.

Потом она встала и решительным шагом подошла ко мне. Я обнял её и прижал к себе, теплую, крепкую, полную новых для меня ощущений.

Я держал её в объятьях. Это был тот краткий момент, когда напряжение словно зависает в воздухе, подобно долгому и чистому гулу отдаленного колокола.

Она подняла ко мне голову и я поцеловал её. Нежно, потом жадно. Ее руки обнимали меня за спину.

Потом она оторвалась от моих губ и посмотрела мне в глаза, не шевелясь, а лишь отстранив голову и разглядывая меня чуть ли не с удивлением.

Я смотрел в её лицо, симпатичное лицо. Ему немного повредили сегодняшние слезы, но оно оставалось симпатичным. Не как у мисс Браун, и фигура не как у мисс Браун, но все-таки как у Ширли Бёрт. Еще одна ночь, ещё один гостиничный номер, ещё одна женщина. Ой, Джек.