И в эту секунду чувствую острую боль от потери, потери частицы любви, такой крошечной... он так крикнул, когда я его оттаскивал от пристававшего Руски... острая боль от потери, от отсутствия, потери моей маленькой белой обезьянки (так я его называл). Он всегда во все влезал. Я открывал ящик с инструментами, и он тут же забирался туда. Где он теперь? Я снова поставил банки с кошачьей едой на подоконник в надежде, что он придет и собьет их. И последние две ночи не выключал свет на крыльце. Помню, как я впервые увидел Эда. Джеймс показал под заднее крыльцо: "Там маленький белый котенок". Он пытался схватить котенка и принести его в дом, но тот запищал и плюхнулся в пруд. Потом, когда я кормил трех котят, Эд вел себя послушно; мурлыкал у меня на руках, а я его гладил. Когда мы переехали из Каменного Дома, Джеймс и Айра взяли Эда к себе в квартиру на Луизиана- стрит. Он вырос совсем домашним, никаких контактов с улицей. Потом он переехал ко мне. Они плохо ладили с Руски, и мы думали отдать Эда Филу Нейингу или кому- нибудь еще. Я очень не хотел, чтобы он уезжал, надеялся, что он приживется и подружится с Руски. Он страдал от того, что рядом не было кошек. Он вылизывал мордочку Руски. Пустая миска Эда... Он всегда ел из маленькой миски в прихожей. Маленькая белая мисочка Эда с зеленой каемкой, кусочки засохшей еды пристали по краям, она по-прежнему стоит на полке в прихожей. Древние египтяне скорбели о кошке и в знак траура сбривали брови. А почему потеря кошки не может быть такой же горькой и душераздирающей, как любая другая? Маленькие смерти - самые печальные. Печальные, как смерть обезьянки. Тоби Тайлер обнимает умирающую обезьянку. Старый фермер стоит перед недостроенной стеной. Гравюры в старых книгах. Книги рассыпаются в пыль 9 августа 1984, четверг. Мои отношения с кошками спасли меня от смертельного, всепоглощающего безразличия. Когда амбарный кот находит покровителя, который возведет его в степень домашнего кота, он пытается расположить его единственным известным ему способом: мурлыкая, прижимаясь, потираясь и разваливаясь на спине, чтобы привлечь к себе внимание. Теперь я нахожу это невероятно трогательным, и удивляюсь, как раньше мог чувствовать раздражение. Все отношения основаны на обмене, и у любой услуги есть своя цена. Когда кот уверен в своем положении, как сейчас Руски, он становится менее назойливым, как и должно быть. Я помню белого кота в Танжере, дом 4 по улице Лараки, первого кота, оказавшегося в доме... он исчез. И прекрасного белого кота на красной глинобитной стене на закате, смотрящего сверху на Марракеш. И белого кота в Алжире, через реку от Нового Орлеана. Я помню слабое жалобное мяяяу в сумерках. Кот был очень болен, он лежал под столом на кухне. Умер той ночью. На следующее утро за завтраком (яйца правильно сварены?), когда я сунул ногу под стол, кот был твердый и холодный. И я произнес по буквам для Джоан, чтобы не травмировать детей: "Белый кот У-М-Е-Р". А Джули взглянула на мертвого кота безучастно и сказала: "Уберите его отсюда, он воняет". Анекдот для читателей "Нью-Йоркера". Теперь уже не кажется смешным... худая бродячая кошка выброшена вместе с мусором. Белый кот в Мехико: я наотмашь ударил его книгой. Я вижу, как он бежит через комнату, прячется под жалким хромоногим стулом. Чувствую, как у него звенит в ушах от удара. Я в буквальном смысле причинил боль самому себе и не знал этого. Потом сон: ребенок показывает мне кровоточащий палец, а я негодующе вопрошаю, кто это сделал. Ребенок заводит меня в темную комнату и указывает окровавленным пальцем на меня, и я просыпаюсь с криком: "Нет! Нет! Нет!" Не думаю, что кто-то способен написать абсолютно честную автобиографию. И никто, я уверен, не будет в силах прочесть ее: "Мое прошлое было потоком зла". Контакты с животными могут изменить то, что Кастанеда называл "точками скопления". Как материнская любовь. Она была опошлена Голливудом. Энди Харди становится на колени перед материнской постелью. Что в этом дурного? Порядочный американский парень молится о своей матери. Что в этом дурного? "Я скажу, что в этом дурного, Би Джей. Эта протухшая сентиментальная дрянь и разрушает всю правду". Вот самка морского котика на плавучей льдине со своим детенышем. Ветер тридцать миль в час, тридцать градусов ниже нуля. Посмотри в ее глаза, узкие, желтые, яростные, безумные, печальные и безнадежные. Последняя черта под проклятой планетой. Она не может лгать сама себе, не может напялить на себя патетичные тряпки самовозвеличивания.
Читать дальше
