Места изученные – будто
Своя ладонь, своя судьба.
Двор цирковой – загоны, будки…
Зачем я здесь ищу тебя?
Зачем к решётке приникаю,
Смотрю в пустынный летний двор?…
И запахи зверья вдыхаю –
Зачем? и до каких же пор?
Зачем я жду на тёмной Трубной
Трамвай – ушедший навсегда?…
Ноябрь… По водосточным трубам
Стекает ржавая вода…
И, голову втянувши в плечи,
Идя через бульвар Цветной,
Я никогда тебя не встречу…
…И вновь сюда спешу весной.
И вдруг я услышала свой голос из динамиков – и он мне понравился. Он не дрожал и не рвался на каждом слове. Он был спокойный и глубокий. Господи, неужели это мой голос? Откуда у меня такой голос?…
. Пыль осторожно смахнув рукой,
. Вижу под солнцем Крыма
. Коврик –
. и девочку в ярком трико…
. Старая пантомима.
. Хрупки движенья худеньких рук.
. Слышу все явственней, ближе
. Ветхой шарманки заржавленный звук…
. Море песок лижет.
. По побережью прошлась колесом
. Девочка с чёлкой рыжей!
. Это – пролог.
. Что же будет потом?
. Время песок лижет…
. Птиц ошалевших пустеет взор.
. Робость в застывшей фигурке.
. Катятся громы, лавины с гор…
. Маятник
. бьёт
. гулко.
. Что-то сейчас оборвётся навек,
. С ветром свистящим – мимо!…
. Смотрит в меня из-под тёмных век
. Старая пантомима.
Я читала стихи и чувствовала, что каждый из сидящих в зале слышит меня и понимает.
Я как будто говорила с одним-единственным, бесконечно близким человеком…
Было легко. Было счастливо говорить вслух о том, что копилось долгие годы в сердце…
Помилуйте, разве клоуны умирают?…
Это нелепо и страшно.
Неужели над ними играют
Похоронные марши?
И лицо без румян и лукавства –
Холодно, незнакомо.
А вокруг хризантемы, астры…
Речи – комом.
Обломился на башне флюгер
Под снегом.
И гудит в дымоходе вьюга
Смехом…
Счёт уже ведётся на
Скучные десятилетья…
А вообще, была ль она –
Та весна на этом свете?…
Снег, фиалки, мокрый май,
Сумасшедшие аншлаги?…
Заблудившийся трамвай
И сиреневые флаги?…
Было ль, не было ль – никто
На вопрос мой не ответит.
…Снова ставят шапито.
Цирку радуются дети.
И кому-то там цветы
Кинет женщина из ложи…
…Я старею. Ну, а ты –
С каждым годом все моложе.
В ответ – не просто аплодисменты. Это были овации… Они накрыли меня с головой, как сверкающая мириадами солнечных брызг, гигантская волна…
У всех в руках были пригласительные билеты с портретом Енгибарова и с его новеллой:
«Не умрёт клоун.
Грустный чудак или весёлый забияка,
ироничный глупец или философ в глупейших ситуациях,
в маске или без неё,
с детства до глубокой старости он будет с нами,
насмешливый мудрец с глазами печального ребёнка…»
И опять гаснет свет в зале и на экране – Леонид Енгибаров…
Овации в конце вечера… весь зал встал… все аплодировали Великому Клоуну!
* * *
…Когда мы шли большой толпой к метро (те, кто был на сцене в этот вечер), Лидия Савченко спросила вдруг:
– Интересно, а кто организатор этого Вечера?
– Я, – тихо сказала я.
– Я понимаю, что вы всех обзванивали. А чья идея? Вообще, кто это всё придумал?
– Я, – тихо сказала я.
– А вы из какой организации? Откуда вы?
– Я не из организации, я сама по себе, – тихо сказала я.
– А как… как вам такое в голову пришло – организовать Вечер?
– Просто я хотела, чтобы Лёню вспомнили…
– Потрясающе! Я на таком прекрасном Вечере памяти ещё никогда не была.
P.S. Люди, бывшие на том Вечере (те, кто ещё жив), помнят его до сих пор…
Глава 12. СВИДАНИЯ ПОД ВЫСОКИМИ ТОПОЛЯМИ
Смешно и грустно об этом писать: о том, как Антоша пошёл в школу… Как детей заставляли стоять у стенки на переменках, и он приходил домой замёрзший, как ледышка. Как учительница сказала:
– Он у вас не умеет читать!
– Да он с двух лет читает.
– Да? А я ему говорю: прочти по складам, а он говорит: я не умею.
– Ну да, по складам не умеет. И никогда по складам не читал. Он бегло читает.
– Но мне-то надо отчитываться: что все дети умеют читать по складам.
– Так что, мне его теперь учить читать по складам?!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу