Мария Романушко - Там, где всегда ветер

– Бабушка, а кто такой Христос? – повторяю я свой вопрос.

И бабушка, немного поколебавшись, как будто собираясь с мыслями, начинает рассказывать о человеке, который жил когда-то очень давно в Израиле… Очень хороший человек. Он учил народ, как надо правильно жить, и многие почитали его богом, но потом евреи его убили.

– За что, бабушка?!

– По злобе человеческой.

– Так он был Богом – или нет?

– Он был сын Бога.

– Как это?

– Его простая женщина родила, Мария. Но родила не от мужа, а от Бога.

– Как это?…

Я чувствую, что моя голова не в состоянии вместить бабушкины объяснения.

– Ну, ты ещё мала такое понимать, – говорит бабушка, видя мою обескураженность.

– А ты веришь в Бога, бабушка?

– Когда-то верила. И мой отец очень верующим был. Он мне и привил эту веру. Да, когда-то я сильно верила в Бога… Но я перестала в него верить, когда увидела, как еврейских детишек ведут в газовые камеры… Видеть это было выше человеческих сил! Я подумала тогда: если бы на свете был Бог, он бы такого не допустил!… После того, что я пережила, я не могу больше верить. Моя вера в Бога умерла в Освенциме и в Маутхаузене… А Христа я и сейчас люблю. Он был очень хороший человек, и все слова, что он говорил, были правильные. Только если бы Он был Богом, он бы не допустил такого зверства, которое немцы чинили, тем более – над детьми… Почему он это допустил?! Кто мне ответит на этот вопрос?! В чём были виноваты эти дети?! – почти кричит бабушка, и её глаза горят страшным гневом и обидой.

– Я спрашиваю: в чём были виноваты эти дети?! – с болью и горечью повторяет она свой вопрос, обращаясь неизвестно к кому. – А эти – вот эти несчастные калеки! Сколько их тут? Куда ни глянь… За что их судьба так страшно наказала? В чём они, бедные, провинились? Я спрашиваю: в чём они провинились?!

– Не знаю, бабушка…

Бабушка гневно молчит. Потом как будто очнулась. Грустно вздохнула, сказала усталым голосом:

– Впрочем, Ленин тоже хорошему учил людей: чтобы все в равенстве жили, чтобы не было бедных и богатых. И если бы люди по его заветам жили (ну или по заветам Христа), то жизнь, конечно, была бы совсем другая… Я Ленина тоже люблю. Рождаются иногда на свет хорошие люди, которые учат людей добру, но народ это не принимает.

– Почему, бабушка?

– А кто ж его знает?… – вздохнула бабушка.

К нам наведался хозяин нашей комнатки, молодой весёлый парень Валера. Мы с ним как-то сразу подружились, как было когда-то с дядей Павлом. Это удивительно: только Валера вошёл, улыбаясь, в дом, как мы все его тут же полюбили. Бывает так в жизни: как будто всегда знала этого человека, только давно с ним не виделась…

Тут же пошли разговоры, общение, бабушка кинулась кормить Валеру, как любимого внука. Валере было, наверное, лет двадцать пять. Потом он попросил бабушку отпустить меня с ним погулять, и бабушка тут же с радостью меня отпустила.

Валера предложил сходить в городской парк. Я согласилась, только предупредила, что на качелях не качаюсь, потому что меня на них укачивает. Валера сказал, что тогда мы просто погуляем и навестим его знакомых. Мы дошли до парка, но там был платный вход. Валера сказал, что это глупо – платить за вход в парк, что он никогда не платит. Мы зашли за угол, и Валера показал, как он ходит в парк: быстро и ловко, как обезьянка, он перелез через высокую чугунную ограду. «Давай, перелезай!» – крикнул он мне уже с той стороны.

Хватаясь за чугунные витые перепонки, я тоже полезла, как паук по паутине. И вот я уже наверху.

– Молодец! – подбадривает меня снизу Валера. – Давай прыгай! я тебя поймаю!

И я прыгнула прямо в его руки… под громкий треск своего подола, который зацепился за чугунный ромб (этими ромбами в то время, да и сейчас тоже, любят украшать ограды городских парков). Новенький сиреневый сарафанчик, который я надела сегодня первый раз, был безжалостно разодран сзади этим чугунным архитектурным излишеством. Я испугалась: что бабушка скажет?! ругать будет… Валера тоже огорчился, но ненадолго.

– Идём! – сказал он. – У меня подружки здесь живут, они тебе живо всё починят, бабушка даже не догадается ни о чём.

И мы пошли через весь парк в какие-то его дебри, парк был похож на лес, мы сторонились людных аллей, потому что я очень смущалась своего разодранного вида. Валера привёл меня к маленькому зелёному вагончику, здесь обитали его знакомые – две девушки-озеленительницы. Они работали в парке и здесь же, в вагончике, жили.