Альберто Моравиа - Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)

- Вот как, - сказал Туллио холодно. - Что же именно?

- Я поссорилась с Тино и ушла от него... - ответила она поспешно. Сегодня я ночевала не дома, а в гостинице. - И она назвала хорошую гостиницу в центре города. - Я сказала ему, - добавила она, многозначительно глядя на Туллио, - что между нами все кончено и я больше к нему никогда не вернусь... К тому же, подумай только, - она наивно улыбнулась, - у меня нет ни сольдо... Со вчерашнего дня я ничего не ела... Все случилось так быстро... Впрочем, я думаю, что и у Тино ничего не осталось... Признаться, я умираю с голоду...

Услышав все это, Туллио стал еще холоднее. Значит, мало того, что она сбежала из дому, у нее еще нет денег! Значит, он должен сразу раскошеливаться. Он хотел заставить себя улыбнуться, но это ему не удалось.

- Что же ты намерена теперь делать?

- Прежде всего, - ответила она с несколько принужденной шутливостью, пойти поесть, потому что, говорю тебе, я буквально умираю с голоду... А там не знаю, это уж тебе решать. - Она вдруг покраснела до корней волос. Помнишь, ты предлагал мне уехать с тобой?.. Я готова была согласиться... Но тогда я еще надеялась на Тино... А теперь все кончено... Что касается меня, - добавила она нерешительно, - то мне очень нужен покой, я хотела бы побыть на солнце в хорошем, тихом местечке. Вот если б можно было поехать куда-нибудь к морю близ Неаполя и отдохнуть неделю или две, чтобы успокоиться и все обдумать... А потом уж мы решим, как быть.

Этот переход от "я" к "мы" не укрылся от Туллио. Его охватило негодование. Значит, она предлагает уехать и жить вместе. В гостинице. В дорогой гостинице. Совершить путешествие. Словом, тратить деньги. Много денег. "Это верх нескромности, - подумал он, - верх эгоизма". Подобно бумерангу, который возвращается к бросившему его, опрометчивое предложение Туллио вернулось и ударило ему прямо в лицо.

- Но разве у тебя нет родственников, друзей? - спросил он наконец, чтобы как-то оттянуть время.

Она, казалось, была смущена этим вопросом.

- Есть дядя с теткой, - ответила она, - но у меня с ними испортились отношения как раз из-за моего брака с Тино. Ну, а о друзьях лучше не говорить... Нет, - заключила она с грустью, - я, что называется, одна как перст...

"Что ж, - подумал Туллио, - придется мне на пять или десять минут стать гадким, противным, отвратительным, но всего только на пять или десять минут... А потом я свободен". Притворившись, что задумался, он приложил руку ко лбу и отошел на несколько шагов, так что стол, стоявший посреди комнаты, оказался между ним и женщиной.

- Слушай, Элена, - сказал он серьезным тоном, - я предложил тебе уехать со мной в минуту слабости... И сама судьба требует, чтобы мы с тобой расстались... Потому что, обдумав все, я считаю, что твое место рядом с мужем. У него много недостатков, это правда, и он, конечно, заслуживает, чтобы ты его бросила... И все же он твой муж... И твое место только с ним... Кроме того, не нужно терять надежды... Он еще молод, умен, у него много друзей. Он легко может найти выход... И ты должна вернуться к нему... Это самый разумный путь... Единственный... Если хочешь, я сам постараюсь вас помирить... Пойду к нему... Поговорю.

Она смотрела на него, и постепенно ею овладевало удивление.

- Вернуться к Тино? - сказала она наконец. - Это невозможно...

И в глазах ее вдруг заблестели слезы.

- Но почему? - настаивал Туллио, воодушевляясь. - Он же твой муж... И я уверен, что ты его еще любишь.

- Нет, я его больше не люблю... Между нами все кончено.

Наступило молчание. Потом Туллио сделал рукой бессильный жест.

- Тогда уж не знаю, что тебе и сказать... Во всяком случае, таково мое мнение... И я не могу его переменить.

Она в нерешительности смотрела на него. Потом сказала, снова краснея до корней волос:

- Значит, я тебе не нужна? Ты меня гонишь?

"Вот он, самый неприятный, решающий миг, - подумал Туллио. - Зато сейчас все будет кончено". Он покачал головой.

- Нет, с чего ты взяла, что мы не будем видеться?.. Будем... Будем видеться, как и раньше... Ведь мне незачем говорить, что я тебя люблю...

Де Гасперис вдруг побледнела, и к ней вернулась ее обычная надменность.

- Где же мы будем видеться? - спросила она. - У меня дома или где-нибудь в другом месте?

- У тебя... и в другом месте... - ответил Туллио, притворяясь, будто не заметил презрительной иронии вопроса.

- Значит, в другом месте, - настаивала она. - Но где же?.. Например, в меблированных комнатах?

- Да, - согласился Туллио неохотно, так как не хотел ничего обещать. Но не станем теперь думать, где мы увидимся... Важно, что увидимся.