Ананта Мурти - Самскард

Сидевший рядом брахмин разворчался:

-- У них на этот раз не соус, а водичка... Да не ешьте вы его! Еще много перемен подадут.

Вернулся давешний служка, таща горшок овощного кари.

-- Не вспомню, где вас видел,--сказал он, останавли- ваясь перед Пранешачарией.--Не в монастыре? Меня по праздникам приглашают на кухне помогать, и в дни больших молений тоже. Наша аграхара за рекой. Я как раз позавчера работал в монастыре и прямо оттуда--в этот храм.

Служка спохватился и заспешил дальше, покрикивая:

-- Кари, кари, кари!

Теперь было просто необходимо встать и уйти, но ноги не слушались Ачарию. Брахмин снова заговорил с ним:

-- Кстати, наша девочка прекрасно готовит. И очень послушная. Так хотелось бы выдать ее замуж в достойную семью, где живы родители, где хозяйством заправляет свекровь.

...Один у меня способ избавиться от страха-- совершить обряд по Наранаппе. Я обязан предстать перед глазами брахминов той самой аграхары, в которой я вырос и стал уважаемым человеком. Я обязан призвать Гаруду и Лакшмана и открыто объявить: "Вот что произошло. И вот что я решил. Я отказываюсь от уважения, которым вы меня окружили. Я вернулся, чтобы все вам рассказать..." Пока я это не сделаю, страх, как собака, будет преследовать меня. Я не смогу освободиться. Ну а что потом?.. Жизнь аграхары пошла кувырком, когда Наранаппа выловил храмовых рыб. А после моих признаний кувырком пойдет жизнь каждого брахмина. Какое уж тут благочестие! Значит, что я им скажу? "Я прелюбодействовал с Чандри. Я испытал отвращение к собственной жене. Я пил кофе в базарной кофейне. Я ходил на петушиный бой. Я вожделел Падмавати. Ос- кверненный прикосновением к мертвому телу, я пересту- пил порог храма и разделил трапезу с брахминами. Я даже звал с собою человека из другой касты. Вот что я делал. Это истина. Не откровенное признание проступ- ков, не раскаяние. Не покаяние. Просто истина. Моя истина. Истина моей души. А раз так, я должен сделать выбор. Я ухожу от вас".

-- Если потребуется, мы и хорошее приданое дадим. Сами знаете, какие нынче времена: если девушка не светленькая, очень трудно подыскать ей жениха. Зайдете к нам, посмотрите девушку. Смуглая она, это верно, но зато какие глазки, носик! И отменный гороскоп--во всем будет удача и ей самой, и семье, в которую она войдет.

Брахмин говорил, не переставая есть.

...Но пока я не расскажу всю правду аграхаре и пока не схороню Наранаппу, не отступится страх от меня. Если я решусь тайком жить с Чандри, это не будет настоящим выбором, а всего лишь решением, подсказанным страхом. Я должен сделать окончательный выбор. Никакой половинчатости. Но какая это мука--выбирать! Уйти потихоньку--значит всю жизнь бояться разоблачения, прятаться от посторонних глаз. Все рассказать значит искалечить чужие жизни, жизни тех, чья вера в меня укрепляла мое благочестие. Вправе ли я делать выбор, который касается не только меня? Как мне больно и как страшно! Великий боже, освободи меня от муки выбора! Пусть все решится само собой, помимо моей воли, как тогда, в лесу! И пусть решится сразу -- закрыть глаза и открыть их уже другим человеком... Наранаппа, и ты прошел через эти терзания? Махабала, и ты через них прошел?

Служка, разносивший соус, опять явился, теперь с корзиной фруктов.

Сидящий рядом брахмин не дал ему положить фрукты на банановый лист, а взял их левой рукой и отложил в сторону. Служка остановился перед Пранешачарией.

-- Что с моей памятью! Вы же Пранешачария из Дурвасапуры, теперь я вас узнал. Как же так, великий пандит -- и сидит за такой скромной трапезой? В доме ростовщика сейчас большое угощение, туда отдельно пригласили всех больших людей. Вы без кастового знака, я потому сначала не узнал вас. А вы сами даже слова не сказали. Побегу скажу, что вы здесь, а то попадет мне, что я ученого человека с краю усадил! Я сейчас, вы подождите!

Служка убежал, бросив свою корзину.

Пранешачария поспешно налил на ладонь святой воды, запил трапезу, как требовал обряд, и встал,

-- Куда же вы?-- крикнул вслед ему сосед.-- Сейчас сладкий рис подадут!

Он не оглянулся. Выбежал из храма, даже не вымыв руки. Скорей, скорей, подальше от людских глаз!

-- Святой человек!-- раздался сзади голос Путты.

Пранешачария не остановился, но Путта легко нагнал его.

-- Что с вами! Зову-зову, а вы бежите, как будто вам по-большому приспичило.-- Путта засмеялся.

Пранешачария придержал шаг и с отвращением посмотрел на перепачканные едой пальцы.

-- Ну! Значит, и впрямь схватило, раз вы даже руки не помыли!--удивился Путта.-- Со мной тоже так бывало... Пошли за пруд, там и сделаете свои дела.