Томас Нэш - Злополучный скиталец, или Жизнь Джека Уилтона

Торжествуйте, женщины, таков был конец бичевателя, все эти пытки придумала женщина, дабы отомстить за себя и свою служанку!

Я уже сказал вам и еще раз напомню, что Диаманта приобрела величайшее доверие своей госпожи. Джулиана не сомневалась, что она невинная девушка. Она сделала ее своей камеристкой, поручила именно ей надзирать за мной и удовлетворять всем моим нуждам. Вы можете себе представить, какую радость испытывали мы оба при встрече, - совсем как три брата, которые разбрелись в разные стороны в поисках счастья, каждый своей дорогой, а к концу года встретились, ибо дороги их вновь скрестились, и братья стали рассказывать друг другу обо всем встреченном на пути; так и мы - долгое время порознь искали счастья и теперь с нежностью поведали один другому о своих злоключениях.

Чуть не каждые шесть часов маркиза посещала меня и пресытила до тошноты. Мне было ясно, что если только не удастся каким-либо чудесным образом вырваться отсюда, я неизбежно погибну от истощения, как умирают от недостатка мясного питания. Я терял последние силы, уже был на пороге смерти, и у меня не оставалось надежды на спасение.

Дни проходили за днями, и уже был недалек мой смертный час. Но вот все начали готовиться к празднику святого Петра. В этот день в Риме совершается величайшее торжество: является испанский посол и презентует папе белую, как молоко, лошадку испанских кровей, она без приказания становится на колени перед папой в знак покорности и глубочайшего почтения, и папа ставит ногу ей на спину, словно на бревно. При этом посол преподносит папе великолепный кошель длиной в добрый ярд, битком набитый динариями святого Петра. Все это время раздаются звуки нестерпимой для слуха музыки; пышно разодетые певчие в богатых головных уборах выводят ноту за нотой хриплыми голосами, точь-в-точь нищие на паперти.

Налицо были все клирики и пономари, даже мулы и лошади в великолепных попонах, принадлежавшие кардиналам, принимали участие в торжестве. Папу, в праздничном облачении и во всех регалиях, понесли по Борго, главной улице Рима, в дом посла, где должен был состояться обед; туда же последовала и вся его свита. У поэта не хватило бы жизни, чтобы описать это пиршество, столько там было роскошных яств.

На это празднество Джулиана явилась в образе ангела. Она восседала на носилках под зеленым вышитым балдахином, имевшим форму дерева и приподнятым со всех сторон; ее несли четверо мужчин в длинной одежде из рытого бархата, на коем были вышиты розы и жимолость. По углам балдахина стояли четыре круглые хрустальные клетки, где распевали соловьи. Вместо ливрейных лакеев по сторонам носилок шли четыре девушки в батистовых платьях и играли на лютнях.

Впереди шагали в строгом порядке попарно сто пажей, одетых в белый креп и в длинных плащах из серебряной парчи. Каждый из юношей в белом нес изображение Джулианы, обрамленное белыми страусовыми перьями, вроде опахал, что носят над принцессами крови во время летних путешествий, дабы защитить их от зноя и солнца. Перед пажами шли восемьдесят карлиц, которых содержала Джулиана; они были в зеленых платьях и рассыпали по дороге травы и цветы. Позади носилок тащились слепцы, калеки и хромые, разодетые, как лорды. Так прошествовала она в собор святого Петра.

Interea, quid agitur domi? Что же происходило в это время дома? Моя возлюбленная осталась при мне стражем, ей доверены были все ключи, она оказалась хозяйкой - fac totum! {Букв.: Делай все (лат.).} Войдя в заговор против маркизы, мы живо прибрали к рукам ее драгоценности, столовое серебро и имевшиеся в наличности денежки и понесли куда глаза глядят. Короче говоря, мы здорово ее ограбили и были таковы. Quid non auri sacra fames? {Букв.: Что это такое, как не священная слава золота? (лат.).} Какое бесчестие не нуждается в золотом эликсире? Человек, создавший поговорку: "Pro ans et focis" {За алтари и очаги (лат.).} - допустил ошибку; следовало бы сказать: "Pro auro et fama" - не за алтари и очаги надо бороться, но ради денег и славы.

Быстрей гребной галеры и даже ветра мы помчались, удаляясь от берегов Тибра. Многие славные игроки в кости побились бы об заклад на все свое достояние, что невозможно так легко избегнуть казни. Уже и след наш простыл, когда маркиза вернулась с празднества. Войдя к себе в дом, она увидела, что там недостает и вещей и людей, поставцы и буфеты открыты для проветривания, а меня и моего стража нет и в помине.

О! Тут она впала в бешенство, будто исступленная вакханка! Она топала ногами, вращала глазами, билась головой об стену, царапала себе лицо, рвала на себе волосы, клочьями ее волос был усеян весь пол. Когда ей попадались на глаза служанки, она колотила их и расшвыривала во все стороны; посылала их в погоню за нами, приказывала разыскать нас, хотя они не знали, куда мы направили стопы, кричала, что они будут навеки прокляты и она прогонит их с глаз долой, ежели они не разыщут нас.