Ким Нокс - Последнее предупреждение

Она нагрузила сумку и смотрела, как продавец подсчитывает стоимость покупок. Ни разу не поднял глаз, нажимает нужную клавишу в кассе и кладет пакет обратно. Странный человек, на самом деле. Одну руку не отнимает от носа. Простудился, наверное. Может быть, поэтому у него такой жалкий вид. Стоит мужчине заболеть, как он тут же превращается в младенца, Так они беспокоятся из-за каждого пустяка. Дэду казалось, что он при смерти, когда у него начинался насморк. Боль они тоже не умеют переносить. Женщины привыкли терпеть, в этом все дело.

Она выкладывала продукты на кухонный стол и заметила открытку с напечатанным текстом: "Помощь рядом, достаточно снять телефонную трубку". Она ведь хотела позвонить и поболтать. Позвонит в понедельник. Вряд ли они сидят там по субботам и воскресеньям. Судя по времени, указанному в открытке, вряд ли. Хотя есть еще один номер на случай крайней необходимости. Может оказаться очень кстати. Какие заботливые люди. Непременно скажет им, когда позвонит.

Она поставила чайник и опустилась в кресло, передавали классическую музыку. Что может быть лучше классической музыки, когда хочется отдохнуть. Только бы никто не помешал. Если опять постучит эта женщина, она не подойдет к двери. И к телефону тоже не подойдет. Она встала и сняла телефонную трубку. Кому нужно, позвонит попозже. А сейчас пусть оставят ее в покое.

Она пила чай, слушала музыку и не заметила, как подошло время обеда. Она же собиралась приготовить отбивные. Ничего, приготовит на ужин. Понимающие люди всегда едят горячее на ужин. Бутерброд с помидорами вполне заменит обед.

Музыкальная передача кончилась, она покрутила ручку. Старые любимые песни. "В маленьком испанском городке". Неужели можно вернуть прошлое! Дэд обожал "В маленьком испанском городке", когда ухаживал за ней. На самом деле, ей тоже нравилась эта песня. Это была их песня, можно сказать. Как она оробела, когда он однажды, вот так же вечером, шепнул ей строчку из этой песни и позвал в сад погулять. В темноте он прижал ее к себе, она испугалась его смелости, его нескромных рук, хотя они уже были обручены.

Не удивительно ли, а сейчас поют "Рамону". Сколько воспоминаний связано с этой песней! Все было как в сказке, когда они танцевали под "Рамону", и, хотя Дэд держал ее слишком близко к себе, ей не хотелось отстраниться. Его взгляд обжигал ее, он напевал слова из песни: "Я обнимаю тебя, ласкаю тебя", а у нее как-то странно замирало сердце. Ей казалось, что она тает у него в руках, голова кружилась. Она ужасно боялась: вдруг кто-нибудь заметит, что с ней. Потом они вместе дошли до дома, песня все еще звучала у нее в ушах, Дэд поцеловал ее на прощанье и снова сказал: "Я обнимаю тебя, ласкаю тебя", а она убежала к себе, сердце у нее колотилось и дыхание перехватывало от какого-то непонятного волнения. Она помнит все так ясно, будто это было вчера. На следующий день, когда Дэд пришел ее навестить, она дрожала и заливалась краской, не смела посмотреть ему в глаза, а он подсмеивался над ней, поднимал ее подбородок, целовал. Конечно, все тогда было прекрасно. Как в сказке. Да, ничего не скажешь, была и у нее золотая пора, хотя кто сейчас поверит, глядя на нее.

Стук в дверь вернул ее к действительности. Опять эта женщина. Ничего, пусть думает, что ее нет дома, она не подойдет к двери.

Стучат громче. Эта женщина в самом деле становится чересчур надоедливой. Что с ней такое? Бог свидетель, она не может помочь бедняжке. Помочь! Вот в чем дело. Надо отдать этой женщине открытку и сказать, чтобы позвонила, там есть телефон на случай крайней необходимости.

Она встала, схватила открытку и вышла в коридор. Входная дверь открыта, на пороге стоит незнакомый человек и собирается снова стучать. Она пожалела, что не закрыла дверь. Мало ли кто может войти. Конечно, так она и думала сумасшедший. Говорит, что пришел забрать телефон. Она хотела закрыть дверь, но он не давал и твердил, что пришел за телефоном, ну можно ли придумать такую чепуху! Зачем, скажите на милость, понадобился ему телефон? Хочет взять себе? Нужно окликнуть кого-нибудь с улицы, попросить позвать полицейского. А пока она будет стоять в дверях и никого не пустит к себе в дом.

Телефонный мастер с опаской поглядывал на нее и старался объяснить, в чем дело. Ей напоминали, посылали извещения. Опять эти дурацкие извещения! Но теперь ее не проведешь. Мастер терпеливо повторял, что у него есть распоряжение снять аппарат, он только делает свое дело, ничего больше, пусть она не мешает, ему и так трудно. Трудно! Как вам это нравится! Совсем спятил, бедняга.