Джон Апдайк: Звонил твой любовник

Зазвонил телефон, и Ричард Мапл — он простудился и не поехал в пятницу на работу — снял трубку. Звонивший не ответил на его «алло» и разъединился. Ричард явился в спальню, где Джоан стелила постель, и сообщил:

— Звонил твой любовник.

— Что ты сказал?

— Ничего. Он повесил трубку. Удивился, застав меня дома.

— А может, это была твоя любовница?

Как ни мутно было у него в голове из-за заложенного носа, он смекнул, что что-то здесь не так, и быстро сообразил, что именно.

— Если бы это была моя любовница, то зачем бы она повесила трубку, раз ответил я?

Джоан так встряхнула простыню, что получился хлопок.

— Предположим, она тебя разлюбила.

— Какой-то дурацкий разговор.

— Ты сам его затеял.

— А что бы ты подумала, если бы ответила на звонок в будний день, а на том конце повесили трубку? Он явно ожидал застать тебя дома одну.

— Если ты, наконец, уляжешься, я ему перезвоню и объясню ситуацию.

— Считаешь, я приму это за шутку? А я знаю, что именно так и произойдет.

— Брось, Дик! Кто это мог бы быть, по-твоему? Фредди Веттер?

— Или Гарри Саксон. Или кто-то, с кем я вообще не знаком. Какой-нибудь старый приятель по колледжу, переехавший в Новую Англию. А если молочник? То-то я иногда слышу, как вы с ним болтаете, когда я бреюсь.

— Вокруг нас голодные дети. Ему пятьдесят лет, и волосы в ушах.

— Как у твоего отца. У тебя нет неприязни к немолодым мужчинам. Помнишь того, с отделения гуманитарных наук? Ну, когда мы только познакомились. И вообще, что-то ты в последнее время ходишь довольная. Хлопочешь по дому с улыбкой на лице. Вот опять!

— Я улыбаюсь, потому что ты несешь вздор, — объяснила Джоан. — Нет у меня любовника. У меня нет на него времени. Мои дни целиком заняты беззаветным удовлетворением потребностей супруга и его многочисленных детей.

— Значит, все эти дети у тебя родились только из-за меня? А ты мечтала о карьере в моде или в захватывающем мире бизнеса. А может, в астронавтике? Ты бы стала первой в мире женщиной — создательницей искусственного носа. Или проникла бы в загадку графика фьючерсов на пшеницу. Джоан Мапл — девушка-агроном, Джоан Мапл — женщина-геополитик. Если бы не мужлан-прелюбодей, за которого она по ошибке вышла, то эта ясноокая гражданка нашей страждущей героев республики...

— Дик, ты мерил температуру? Много лет не слышала от тебя такого бреда.

— А меня много лет так не предавали. Мне страшно не понравился этот звук отбоя на линии. Он означает «я знаю твою жену лучше, чем ты». Бип-бип-бип...

— Наверное, какой-нибудь ребенок просто не туда попал. Слушай, мы ждем к себе на ужин Мака, так что тебе лучше начать выздоравливать.

— Так это Мак? Ах, сукин сын! Еще не до конца развелся, а уже трезвонит моей жене! Намерен объедаться под мои стоны!

— Скоро буду стонать я. У меня от тебя головная боль.

— Конечно, сначала я в безумном желании плодить потомство штампую тебе детей, а потом у тебя от меня менструальные головные боли.

— Ложись в постель, я принесу тебе апельсиновый сок и порезанный бутерброд, как делала твоя мама.

— Ты прелесть!

Когда он залезал под одеяло, телефон зазвонил снова. На звонок ответила Джоан в холле наверху.

— Да. Нет... нет... Хорошо. — И она повесила трубку.

— Кто это? — крикнул он.

— Предлагают купить «Мировую книжную энциклопедию».

— Так я и поверил, — пробурчал он с иронией самоуспокоения и откинулся на подушки, уверенный, что был несправедлив и никакого любовника нет в природе.

Мак Деннис был симпатичным, приятным и застенчивым, их сверстником, чья жена Элеонор уехала в Вайоминг и там подала на развод. Он отзывался о ней излишне нежно, как о любимой дочери, впервые отправленной в летний лагерь, или об упорхнувшем ангеле, не порывающем тесной связи с оставленной землей.

— Она говорит, что у них прогремели волшебные грозы. Дети каждое утро ездят верхом, вечером играют и ложатся в десять. Все в самом лучшем здравии. У Элли прошла астма. Она подозревает, что у нее аллергия на меня.

— А ты бы сбрил все волосы и замотался в целлофан, — посоветовал Ричард.

— А как твое здоровье, Мак? — спросила Джоан. — Нормально? Что-то ты похудел.

— Когда я не остаюсь ночевать в Бостоне, — стал рассказывать Мак, хлопая себя по карманам в поисках сигарет, — то обычно ем в мотеле на Тридцать третьем шоссе. Там хорошо кормят, можно наблюдать, как дети плавают в бассейне. — Он удивленно посмотрел на свои пустые ладони. Оказалось, он скучает по своим детям. Можно было подумать, что это стало для него сюрпризом, откровением.