Джон Апдайк - Родная кровь

— Что скажешь про Бин? — спросил он. Бин была их дочерью, накануне они оставили ее дома с температурой тридцать девять, а сами отправились на вечеринку.

Джоан поклялась себе молчать, но материнский инстинкт одержал верх.

— Сильная простуда, ужасный насморк.

— Слушай, моя сладкая, а мне не будет больно? — выпалил Ричард. Как ни странно, он никогда раньше не сдавал кровь. Он страдал астмой, был тощ и признан негодным для воинской службы; раньше, в колледже, и теперь, на работе, не столько из-за собственного нежелания, сколько из-за недоверия к нему, он избегал донорства. Это была проверка на смелость, такая примитивная, что раньше никому не приходило в голову так его проверять.

Весна приходит в Бостон неохотно. Стоянка была покрыта рябой ледяной коркой, серый затхлый воздух межсезонья придавал зданиям вдоль Лонгвуд-авеню единообразную блеклую величавость. Шагая к больничным дверям, Ричард поинтересовался, увидят ли они короля Аравии.

— Он в отдельном крыле, — сказала Джоан. — С четырьмя женами.

— Всего четыре? Да он аскет! — Он даже осмелился похлопать жену по плечу, хотя толстое зимнее пальто могло помешать ей почувствовать прикосновение.

Их направили в длинный коридор, застеленный линолеумом цвета сигары. Коридоры, прихотливо изгибаясь, разбегались во все стороны, так всегда бывает в больницах, когда пристраивают корпус за корпусом. Ричард чувствовал себя сироткой Гензелем, бредущим за своей Гретель; воображаемые птицы клевали у них за спиной хлебные крошки, пока они робко не постучали в дверь колдуньи с надписью «Центр сдачи крови». На стук выглянул молодой человек в белом халате. Через его плечо Ричард в ужасе увидел пару разутых женских ног, параллельно водруженных на кровать. От игл и пузырьков слепило глаза. Молодой человек через щель в двери сунул вновь пришедшим два длинных бланка. Сидя рядышком на скамейке, тщательно выписывая свои имена и припоминая перенесенные в детстве болезни, мистер и миссис Мапл смотрели на самих себя новыми глазами. Ричард боролся с желанием хихикать, дурачиться и врать, посещавшим его всякий раз, когда от него, как от адвоката, вынужденного вести безнадежное дело, требовали предоставить данные о себе для вечности. Его как-то оправдывало разве что то, что эти же самые данные (адрес проживания, дата вступления в брак) доверяет бумаге раненая душа рядом с ним. Он заглянул через ее плечо:

— Понятия не имел, что ты болела коклюшем.

— Я знаю об этом от матери, сама не помню.

Где-то звякнула посуда, вдали ожил лифт. Женщина средних лет, сильно нарумяненная и перегруженная мехами, вышла из помеченной кровью двери и покачнулась на уже знакомых Ричарду ногах, теперь обутых. Женщина окинула Маплов воинственным взглядом и, твердо ступая, исчезла за углом коридора. Молодой человек высунулся из двери с хирургическими щипцами в руке. Он недавно постригся и оттого еще больше смахивал на ученика парикмахера. Щелкнув щипцами, он с улыбкой спросил:

— Пойдете вместе?

— Конечно.

Ричарда рассердил юный возраст этого желторотика, которому им предстояло доверить свою сокровенную влагу. Но стоило Ричарду подняться, как от возмущения не осталось и следа, ноги подкосились. Выдавливание образца крови из его среднего пальца показалось самым отвратительным и бесполезно затянувшимся физическим контактом с другим человеческим существом за всю его жизнь. Хорошие дантисты, механики, парикмахеры умеют успокаивать прикосновением, но этот интерн ничего такого делать не умел, был неловок и пытался возместить это грубостью. Снова и снова он, как неуклюжий вампир, без толку мял и крутил багровеющий палец. Тоненькая пробирка упорно отказывалась наполняться кровью.

— Кажется, ему не нравится проливать кровь, — обратился интерн к Джоан. Та сидела на табурете рядом с батареей переливающихся склянок с безразличием медицинской сестры.

— У него медленный кровоток, — сказала она. — Ускоряется только после полуночи.

От этой попытки сострить насмерть напуганный Ричард громко хохотнул, отчего его кровь наконец брызнула в пробирку. Красный столбик подскочил, как в термометре.

Интерн облегченно перевел дух и принялся объяснять:

— Нам бы здесь поставить таз с горячей водой. Вы же только что с холода. Сунули бы руку в теплую воду — и кровь бы забила фонтаном.

— Могу себе представить... — пробормотал Ричард.

Но интерн уже мысленно заклеймил его клоуном и обращался только к Джоан: