О'Генри - Закон и порядок

О`Генри

Закон и порядок

Перевод Зин. Львовского

Недавно я очутился в Техасе и осмотрел все старые места.

В овечьем ранчо, где я жил несколько лет тому назад, я остановился на неделю. И, как все посетители, я с головой ушел в текущую работу, которая оказалась купаньем овец. Этот процесс настолько отличается от обыкновенного крещения человека, что нуждается в пояснении.

Громадный железный котел с разведенным под ним огнем - половина всего адского огня - частью наполняется водой, которая скоро начинает неистово кипеть. Затем туда бросают известь, концентрированный щелок и серу; все это должно тушиться и выкипать до тех пор, пока это чортово варево не станет таким крепким, что могло бы обжечь руку ведьме. Это конденсированное варево затем смешивается в длинном, глубоком чане с несколькими кубическими галлонами горячей воды; овец ловят за задние ноги и бросают в эту смесь. После основательного погружения при помощи вилкообразного шеста в руках специально для этого приставленного джентльмэна, овцам разрешается выкарабкаться по наклонным доскам в корраль и высохнуть там, или околеть, в зависимости от того, что им подскажет состояние их организма.

Если вам приходилось когда-нибудь ловить здорового двухгодовалого барана за задние ноги, и чувствовать те 750 вольт пинков, которые он может пропустить через вашу руку, прежде чем удастся швырнуть его в чан, вы, конечно, семнадцать раз пожелаете, чтобы он лучше околел, чем высох.

Все это сказано для того только, чтобы объяснить, почему Бед Оклей и я после купанья овец радостно растянулись на берегу charco, радуясь благоприобретенному аппетиту и чудесному соприкосновению с землеq после утомительной мускульной работы.

Стадо было не большое, и мы закончили купанье в три часа пополудни. Бед вытащил из morral`я на луке своего седла кофе и кофейник, а также большой каравай хлеба и ветчину.

М-р Мильс, владелец ранчо и мой давнишний приятель уехал обратно в ранчо, в сопровождении рабочих из мексиканских trabajadores.

В то время как ветчина, поджариваясь, приятно пела, за нами раздался стук лошадиных подков. Шестизарядный револьвер Беда находился в кобуре на расстоянии десяти футов от него, но мой товарищ не обратил ни малейшего внимания на приближающегося всадника.

Такое отношение техасского ранчмэна было настолько отлично от прежних обычаев, что я удивился. Инстинктивно обернувшись, чтобы разглядеть возможного врага, угрожавшего нам с тыла, я увидел всадника в черной одежде, который мог быть адвокатом или пастором, или же купцом. Он мирно ехал рысцой вдоль ручья.

Бед увидел мое движение и улыбнулся саркастически и печально.

- Вы слишком долго отсутствовали,- сказал он.- Вам больше не нужно оборачиваться в этом штате, когда кто-нибудь скачет сзади вас, пока что-нибудь не ударит вас в спину; но даже и в этом случае вам может угрожать только пачка брошюр или протест против трестов - для подписи.

Я даже не посмотрел на hombre проехавшего мимо, но готов прозакладать четверть овечьей мочки, что это какая-нибудь двуличная сволочь, раз'езжающая для собирания голосов в пользу запрещения выпивки.

- Времена переменились, Бед,- сказал я с видом оракула:- закон и порядок теперь являются правилом на Юге и Юго-Западе.

Я заметил холодный блеск в бледно-голубых глазах Беда.

- Я не...- начал я поспешно.

- Разумеется, нет,- горячо сказал Бед.- Вы хорошо знаете. Вы здесь прежде жили. Закон и порядок, говорите вы? Двадцать лет назад они были здесь. У нас было всего два или три закона: об убийстве при свидетелях, Во поимке на месте при краже лошадей, о голосовании по республиканскому списку! А теперь что? Мы все время получаем приказы за приказами, а законность уходит из штата. Законодатели заседают в Аустине и ничего не делают, кроме того, что издают постановление против ввоза в штат керосина и школьных учебников, Я думаю, они боятся, что кто-нибудь вечером после работы зажжет лампу и получит образование, а затем примется за дело и составит закон об отмене вышеупомянутых законов. Я стою за прежние времена, когда законы и порядок были, действительно, тем, чем назывались. Закон был законом, а порядок-порядком.

- Но...-начал я. - Пока закипит кофе,-продолжал Бед,-я хотел описать вам случаи подлинного закона и порядка, которого я был свидетелем в те времена, когда дела разрешались в камерах шестизарядного револьвера вместо камер высшего суда.