Лео Перуц - Ночью под каменным мостом

-- Это Мордехай Мейзл, который называет себя также Маркусом Мейзлом, и живет он на площади Трех Колодцев, -- без колебаний ответил Лейнитцер.

-- Точно. О нем и речь, -- подтвердил Барвициус. -- Он начинал свое дело с того, что скупал у мелких ремесленников самую залежалую рухлядь и давал деньги в рост под медные весы, козлиные шкуры, латунные тазы и прочую дрянь. Ездил также на рынки в Жигин, Хрудим, Вельварн, в Чаславу, скупал там сколько мог шерсти, менял ее у вязальщиков в Старом Граде на тонкие шали и посылал их на Варфоломеевскую ярмарку в Линц, получая таким образом двойную прибыль. Ему все и всегда удавалось. Мало сказать, что он любил деньги -они любили его еще больше, они, кажется, сами искали его и бежали к нему в руки. Его торговые предприятия все время расширялись. А потом он получил от императора охранную грамоту со многими привилегиями. Наверху есть люди, -он опять ткнул пальцем через правое плечо, -- которые даже имеют смелость утверждать, будто Его Величество император тайно ассоциируется с ним в делах.

-- Император? С Мейзлом? С каким-то евреем из гетто?! -- вскрикнул Лейнитцер, ошеломленно глядя на хозяина. Барвициус пожал плечами.

-- Ходит такой слух, -- повторил он. -- И еще говорят, что как только Мейзл получил эту самую грамоту, у императора завелись неучтенные деньги. Много неучтенных денег. Люди жалуются, что нечем платить старые долги, а вот на императорские коллекции картин, скульптур и диковин со всех концов света всегда находится золото. Граф Мансфельд приобретает для Рудольфа картины в Нидерландах, Хевенхюллер -- в Мадриде, Гаррах -- в Риме. Из Мантуи везут мраморные статуи и барельефы. Аббат Сен-Мориса посылает ему из Безансона кольца и геммы, найденные в древнеримских гробницах. От Вельзерна и Гохштеттерна в Аугсбурге прибывают чудесные заморские птицы. Курфюрст Пфальцский доставил ему алтарь слоновой кости с резными изображениями из жизни Христа, а один монах из Александрии прислал посох Моисея вместе со свидетельством, что посох этот -- подлинный, но император не пожелал его купить, заявив, что раз посох некогда превращался в змею, то это может случиться снова. Антонио ди Джордже делает для него сферические и параболические зеркала, а Мизерони -- хрустальные бокалы. А ведь все это стоит денег. Откуда они берутся, спрашиваю я?

-- Император связался с евреем из гетто? Я не могу поверить в это, -проворчал Лейнитцер.

-- А ты и не знаешь, как это делается? Что ты вообще знаешь о жизни? Да ровным счетом ничего! -- осадил его Барвициус. -- Но нам с тобой недосуг тревожиться о Его Величестве императоре, у нас есть дело до еврея Мейзла, и надо хватать добычу скорее, а то он, кажется, совсем свихнулся и раздаривает свои деньги направо и налево.

-- Я знаю одного свихнувшегося, -- откликнулся Лейнитцер. -- Он бегает по улицам в одной рубашке и кричит, чтобы на него лили воду, потому что он -- душа, объятая черным пламенем ада. А есть еще один, так он воображает себя рыбой и сидит в бассейне, а ночью, когда приходит пора спать, дает себя вытащить оттуда только с помощью крючка и лески. Но вот свихнувшегося, который раздаривал бы свои деньги, я в жизни не видывал, хотя давно уже мечтаю повстречать!

-- Сумасшедший он или нет, но деньги он дарит, -- объявил Барвициус категорическим тоном. -- Он делает это в большой тайне -- видимо, не хочет, чтобы об этом стало известно всем. Он не только раздаривает деньги, он разбрасывает их, отталкивает их от себя и, хоть этому и не верится, выкидывает их на улицу. К нему приходят люди, и он дает им ссуды без заклада, без векселя, без поручительства и требует от должников лишь молчания да чтобы один не знал о другом. Бедные девушки, которые хотят замуж, получают от него деньги на приданое, даже не зная, от кого оно исходит. Это он велел снести старую баню и построить новую -- старая, видите ли, была ему недостаточно вместительна. А теперь они собираются построить в гетто новую ратушу, дом призрения и приют для детей-сирот -- а на чьи деньги? На деньги Мейзла. Но ему кажется, что они недостаточно быстро уходят у него между пальцев, потому что, как мне было доведено, он решил замостить все улицы, углы и дворы еврейских кварталов красивым тесаным камнем.

-- Так вот почему вы сказали, что он выкидывает деньги на улицу? -подхватил Лейнитцер.

Барвициус встал и тихо засмеялся.

-- Ему не придется долго заниматься этим. Настало время мне вступить в игру, -- заявил он. -- Я хочу вытащить его из дома и отвезти в надежное место, где он и будет сидеть, пока не заплатит выкуп. А в качестве выкупа я возьму с него столько, что мы всю оставшуюся жизнь не будем ни в чем нуждаться. Я не хочу оставлять ему много -- пусть еврейский город так и будет немощеным!