Джозеф Конрад - Конец рабства

— Вздор! Мне это надоело! Не понимаю, как у вас хватило наглости причалить к моей пристани, словно я ее построил исключительно для вашего удобства.

Масси пытался возражать. Мистер Ван-Уик был очень рассержен. Он намерен обратиться к одной немецкой компании в Малакке… как она называется?., та, у которой пароходы с зелеными трубами. Эта компания рада будет пустить в дело один из своих маленьких пароходиков. Ах да, Шницлер, Якоб Шницлер! Он немедленно даст согласие. Да, мистер Ван-Уик решил написать не откладывая.

Вне себя от волнения, Масси поймал выпавшую изо рта трубку.

— Вы этого не сделаете, сэр! — взвизгнул он.

— Вам не следовало бы так небрежно относиться к делу.

Мистер Ван-Уик повернулся на каблуках. В продолжение этой сцены остальные трое белых на мостике не шелохнулись. Масси быстро зашагал взад и вперед, раздувая щеки и задыхаясь.

— Чванный голландец!

И стал лихорадочно и жалобно перечислять свои несчастья. Сколько лет он старался угодить этому человеку!

И вот как его отблагодарили! Недурно. Напишет Шницлеру… В Бату-Беру будут заходить суда с зелеными трубами… Даст возможность старому гамбургскому еврею разорить его, Масси! Нет, право же, это смешно!.. Он, всхлипывая, засмеялся: ха-ха-ха! И, должно быть, ему — Масси — придется отвезти письмо на собственном пароходе.

Он споткнулся о решетку люка и выругался. Он бы не поколебался выбросить письма голландца, всю чертову пачку, за борт. Он никогда не требовал денег за перевозку писем. Но, может быть, капитан Уолей, новый его компаньон, помешает выбросить письма; впрочем, это была бы только отсрочка. Он лично предпочел бы бултыхнуться в воду, чем смиренно смотреть, как его будут разорять эти зеленые трубы…

Он бесновался. Китайцы с блюдами стояли внизу, у трапа. Наконец он заорал с мостика:

— Будем сегодня обедать или нет? — и резко повернулся к капитану Уолею, который сидел, терпеливый и важный, во главе стола и молча, со снисходительным видом поглаживал свою бороду.

— Вас как будто не интересуют мои дела. Разве вы не понимаете, что это затрагивает ваши интересы так же, как и мои? Дело не шуточное.

Он уселся в конце стола и процедил сквозь зубы:

— Впрочем, может быть, у вас отложено несколько тысяч. У меня таких денег нет.

Мистер Ван-Уик обедал в своем бёнгало, отбрасывавшем яркий свет в ночь, на просеку над темным берегом реки. Потом он присел к роялю и вскоре услышал, как кто-то медленно идет по дорожке, направляясь к дому. Тяжелые шаги — скрипнула доска; мистер Ван-Уик повернулся на своем стуле и, касаясь пальцами клавиш, прислушался. Маленький его терьер злобно залаял, отступая с веранды. Чей-то низкий голос попросил извинить за «это вторжение». Мистер Ван-Уик поспешно вышел.

На ступенях веранды неподвижно стояла патриархальная фигура, — видимо, новый капитан «Софалы» (Ван-Уик перевидал их около дюжины, но такого еще не видывал). Собачка лаяла не переставая, пока мистер Ван-Уик, махнув платком, не заставил ее отскочить и замолчать.

Капитан Уолей, приступив к делу, встретил церемонно-вежливый, но решительный отпор.

Они разговаривали, стоя друг против друга. Мистер Ван-Уик внимательно разглядывал своего посетителя. Наконец, словно вынужденный позабыть о своей сдержанности, сказал:

— Меня удивляет, что вы заступаетесь за такого идиота.

Это был почти комплимент, который можно было истолковать так: «Как может за него заступаться такой человек, как вы!» Капитан Уолей пропустил это замечание мимо ушей. Казалось, он не расслышал. Он просто заявил о том, что лично заинтересован в благоприятном исходе дела. Лично заинтересован…

Но мистер Ван-Уик в порыве раздражения заговорил очень резко:

— Право же, — если вы разрешите быть с вами откровенным, — этот человек не кажется мне достойным особого уважения или доверия.

Капитан Уолей, никогда не горбившийся, казалось, сделался еще на один дюйм выше и шире в плечах, словно грудь его внезапно расширилась под прикрытием бороды.

— Дорогой мой сэр, я пришел сюда не для того, чтобы судить человека, с которым я… гм… тесно связан.

Секунду тянулось торжественное молчание. Он — капитан Уолей — не привык обращаться с просьбами, но значение, какое он придает этому делу, вынуждает его попытаться…

Мистер Ван-Уик, на которого капитан произвел благоприятное впечатление, смягчился, почувствовал желание засмеяться и перебил:

— Конечно, если вы лично заинтересованы… Но почему бы вам не присесть и не выкурить со мной сигару?..