Римантас Черняускас: Волосы; Сюрприз

— Знаешь что, Вандуте, заходи ко мне сегодня вечерком. — И, чтобы успокоить смешавшуюся ученицу, добавляет: — У меня сюрприз будет. Придешь?

Девушка еще с сомнением качает головой…

— Ну, да или нет?

— Да, — говорит она наконец.

— Вот и ладно, — и учитель Юркайтис вспрыгивает в троллейбус, — после семи жду.

Здесь его обступают, толкают со всех сторон, как молекулу в броуновом движении, и прижимают к поручням, но остается еще немного места, чтобы вытащить записную книжку с адресами и телефонами.

— Бедные мои детки, — бормочет учитель Юркайтис, — кому везет, кому нет. Пилипонис славная девочка, хорошенькая, поклонников пруд пруди, а вот Вандуте надо помочь. Тра-ля-ля, тра-ля-ля, мы поможем Ванде.

Вот первый адрес: «Гечас А. — боксер, мастер спорта».

Этот не подойдет, бабник и дуб дубом. Мы ей кого-нибудь посерьезнее.

«Витас Кальненас — молодой, перспективный, кандидат наук и верный товарищ». Учитель Юркайтис жирно обводит адрес приятеля и не замечает, как троллейбус резко тормозит на очередном повороте. На миг потеряв равновесие, учитель врезается лбом в поручни, и зеленые звездочки прыскают от фамилии Кальненаса. Переведя дух, Юркайтис щупает ушибленное место, удивляется, что это так долго стоим. Водитель обходит троллейбус сзади, поправляет соскочившие с проводов дуги, ловко забирается обратно в кабину и, покопавшись минуту, кричит в дверь:

— Тока нет, дальше не поедем. — У водителя лицо провинившегося мальчишки.

Пассажиры некоторое время топчутся, а потом один за другим начинают вылезать в заснеженный переулок. Сходит и Юркайтис. Оглядывается, щурясь от солнца. И впрямь, несколько троллейбусов застряли за поворотом. А до дому еще добрых полчаса ходу. Солнце висит низко над горизонтом, светит прямо в лицо, ели тихо покачивают тяжелыми, покрытыми сне гом ветвями. От легкого ветерка с них сыплются мелкие снежинки. Парк словно спит белым сном.

«Давненько я в этом парке не бывал. Дела, все дела. Смешно: словно только что, в ночь выпуска, до самого утра бродили здесь с ребятами. Сколько лет прошло? — Юркайтис морщит лоб и с удивлением замечает, что довольно далеко забрел, увязая в сугробах. — Ничего себе… Где-то здесь должна быть эстрада».

Юркайтис стоит около детского домика. За следующим таким домиком виднеется заснеженная телефонная будка. Очень одиноко она выглядит в таком экзотическом окружении. Учитель просто так, на всякий случай снимает трубку и прижимает к уху. Длинный гудок.

«Странно: в такой глуши — исправный автомат», — думает Юркайтис и вспоминает о своем обещании.

Застывшими пальцами он медленно перелистывает книжечку, набирает нужный номер. Долго ждать не приходится.

— Але, слушаю, — отзывается мягкий женский голос.

— Извините, я, очевидно, ошибся, — смущенно бормочет Юркайтис.

— Ах, учитель, вы, как всегда, рассеянны, — смеются в трубке.

И Юркайтис еще больше изумляется. Какой знакомый голос.

— Не гадайте, учитель. Мы с вами уже встречались сегодня.

— Вандуте! — радуется учитель. — Выходит, я себе домой позвонил. Вы уже пришли, жена вам открыла? Хорошо, что она была дома!

— Что вы, учитель, я и не думала ходить в гости. Муж достал два билета на концерт, на японцев. Такой измученный вернулся.

— Простите… так куда же это я звоню? — совсем запутался Юркайтис. («Когда она успела выйти замуж?»)

— Не знаю, учитель. Это телефон Кальненаса.

— Елки-палки, так вы с Кальненасом…

— Ну конечно. Уже полгода. Мы же вас на свадьбу приглашали.

— Ах, да, припоминаю, — спохватывается Юркайтис, — а я тогда в Карпаты ездил. Бедная моя голова… Ну конечно, конечно, помню.

Он вешает трубку и хохочет — так хохочет, что снег с веток сыплется.