Александр Пушкин - Стихотворения 1816

АМУР И ГИМЕНЕЙ. (СКАЗКА).

Сегодня, добрые мужья, Повеселю вас новой сказкой. Знавали ль вы, мои друзья, Слепого мальчика с повязкой? Слепого?... вот помилуй. Феб! Амур совсем, друзья, не слеп, Но шалости - его забавы: Ему хотелось - о лукавый! Чтоб, людям на смех и на зло, Его Дурачество вело. Дурачество ведет Амура; Но скоро богу моему Наскучила богиня дура, Не знаю верно почему. Задумал новую затею: Повязку с милых сняв очей, Идет проказник к Гименею... А что такое Гименей? Он из Кипридиных детей, Бедняжка, дряхлый и ленивый, Холодный, грустный, молчаливый, Ворчит и дремлет целый век, И впрочем - добрый человек, Да нрав имеет он ревнивый. От ревности печальный бог Спокойно и заснуть не мог; Вс° трусил маленького брата, За ним подсматривал тайком И караулил сопостата, Шатаясь вечно с фонарем. Вот мальчик мой к нему подходит И речь коварную заводит: "Помилуй, братец Гименей! Что это? Я стыжусь, любезный, И нашей ссоры бесполезной, И вечной трусости твоей: Ну, помиримся, будь умней; Забудем наш раздор постылый, Но только навсегда - смотри! Возьми ж повязку в память, милый, А мне фонарь свой подари". И что ж? Поверил бог унылый; Амур от радости прыгнул, И на глаза со всей он силы Обнову брату затянул. С тех пор таинственные взоры Не страшны больше красотам, Не страшны грустные дозоры, Ни пробужденья по ночам. Спокоен он, но брат коварный, Шутя над честью и над ним, Войну ведет, неблагодарный, С своим союзником слепым. Лишь сон на смертных налетает, Амур в молчании ночном Фонарь любовнику вручает, И сам счастливца провождает К уснувшему супругу в дом; Сам от беспечного Гимена Он охраняет тайну дверь... Пожалуйста, мой друг Елена, Премудрой повести поверь!

ФИАЛ АНАКРЕОНА.

Когда на поклоненье Ходил я в древний Пафос, Поверьте мне, я видел В уборной у Венеры Фиал Анакреона. Он Вакхом был наполнен Светлеющею влагой Кругом висели розы, Зеленый плющ и мирты, Сплетенные рукою Царицы наслаждений. На краюшке я видел Коварного Амура Смотрел он пригорюнясь На пенистую влагу. "Что смотришь ты, проказник, На пенистую влагу? Спросил я Купидона, Скажи, что так утихнул? Иль хочется зачерпнуть Тебе вина златого, Да ручка не достанет?" "Нет, - отвечал малютка, Резвясь, я в это море Колчан, и лук, и стрелы Все бросил не нарочно, А плавать не умею: Вон, вон на дне блистают; Ох, жалко мне - послушай, Достань мне их оттуда!" "О, нет, - сказал я богу, Спасибо, что упали; Пускай там остаются".

К ШИШКОВУ.

Шалун, увенчанный Эратой и Венерой, Ты ль узника манишь в владения свои, В поместье мирное меж Пиндом и Цитерой, Где нежился Шолье с Мелецким и Парни? Тебе, балованный питомец Аполлона, С их пеньем соглашать игривую свирель: Веселье резвое и Нимфы Геликона Твою счастливую качали колыбель.

И ныне, в юности прекрасной, С тобою верные сопутницы твои. Бряцай, о Трубадур, на арфе сладострастной

Мечтанье раннее любви, Пой сердца юного кипящее желанье, Красавицы твоей упорство, трепетанье, Со груди сорванный завистливый покров,

Стыдливости последнее роптанье И страсти торжество на ложе из цветов, Пой. в неге устремив на деву томны очи.

Ее волшебные красы, В объятиях любви утраченные ночи

Блаженства быстрые часы... Мой друг, она - твоя, она твоя награда. Таинственной любви бесценная отрада!

Дерзну ль тебя я воспевать,

Когда гнетет меня страданье,

Когда на каждое мечтанье Унынье черную кладет свою печать. Нет, нет! Друзей любить открытою душою, В молчаньи чувствовать, пленяться красотою Вот жребий мой: ему я следовать готов, Покорствую судьбам, но сжалься надо мною,

Не требуй от меня стихов. Не вечно нежиться в прелестном ослепленьи, Уж хладной истинны докучный вижу свет. По доброте души я верил в упоеньи Волшебнице-Мечте, шепнувшей: ты поэт, И, презря мудрости угрозы и советы, С небрежной легкостью нанизывал куплеты, Игрушкою себя невинной веселил; Угодник Бахуса, с веселыми друзьями Бывало пел вино водяными стихами, В дурных стихах дурных писателей бранил, Иль Дружбе плел венок - и дружество зевало И сонные стихи впросонках величало, И даже, - каюсь я, - пустынник согрешил, Я первой пел любви невинное начало, Но так таинственно, с таким разбором слов,

С такою скромностью стыдливой,

Что, не краснея боязливо, Меня бы выслушал и девственный К<����озлов>. Но скрылись от меня парнасские забавы!..

Не долго был я усыплен, Не долго снились мне мечтанья Муз и Славы: Я строгим опытом невольно пробужден. Уснув меж розами, на тернах я проснулся, Увидел, что еще не гения печать Охота смертная на рифмах лепетать. Сравнив стихи твои с моими, улыбнулся