Александр Пушкин - Заметки при чтении 'Описания земли Камчатки' С П Крашенинникова

? <67>

Наконец в 1729 <����году> - прибыла в Камчатку партия при капитане Дмитрии Павлуцком и якутск.<����ом> казач.<����ьем> голове Аф.<����анасии> Шестакове (убитом от чукоч в 1730 <����году) (смотри наказ им данный IV-222).

? <68>

В том же 1729 <����году> пятидес.<����ятник> Штинников взят под стражу за убиение японцев, бурею занесенных на камч.<����атск>ие берега. Смотри пространную повесть о том IV-222 в примеч.

? <69>

В 1730 <����году> сбирал ясак на Камчатке служивый Ив.<����ан> Новогородов, а в 1731 <����году> пятидес.<����ятни>к Мих.<����аил> Шехудрин, главные причины бунта камчатского.

? <70>

Открытие пути через Пенж.<����инское> море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою. Дикари не смели возмущаться. Когда же капит.<����ан> Беринг отбыл в Охотск, а партия поплыла к Анадырю, дабы соединиться там с Павлуцким и идти на немирных чукчей, тогда камчадалы решились исполнить давние свои замыслы.

? <71>

Во всю зиму нижнешантальские, ключевские и еловские камчадалы разъезжали будто бы в гости по всей Камчатке, уговаривая и приуготовляя всех к общему возмущению. По убиению Шестакова распустили они слух, что чукчи идут на Камч.<����атк>у войною, усыпляя тем подозрение казаков. Они намерены были у морск.<����их> гаваней учредить караулы, приезжих служивых принимать ласково, а дорогою убивать изменнически, и всеми мерами до Анадырска известий не допускать.

? <72>

Главный начальник бунту был еловский таион Фед.<����ор> Харчин, да дядя его Голгочь, ключевский таион.

? <73>

Последний приказчик камчатский Шехудрин выехал с ясаком благополучно: партия близ устья Камчатки сгрузилась на судно и вышла в море для похода к Анад.<����ыр>ску. Камчадалы, бывшие у ней в подводах, не дождавшись ее отбытия, поспешили дать знать бунтующим таионам, дожидавшимся на Ключах. 20 июля 1731 года камчадалы на батах устремились вверхь по Камчатке, бия казаков, зажигая летовья, забирая баб и детей и проч. - Харчин и Голгочь прибыли немедленно в Острог (Нижн<����ий> и зажгли попов двор, с намерением приманить на пожар казаков, как охотников, что им и удалось. Все казаки, с женами и детьми, были перерезаны. Все дома созжены, кроме церкви и крепости, где хранилось имение русских; немногие спаслись и приехали на устье Камчатки.

? <74>

К счастию, партия еще стояла, за нечаянно восставшим противным ветром. Поход к Анадырю был остановлен. Надлежало удержать завоеванное, прежде нежели думать о новых завоеваниях.

? <75>

Между тем ключевский есаул Чегечь, остававшийся у моря, узнав от русск.<����их> беглецов о взятии Острога, поспешил туда со своими людьми, побивая всех встречных казаков, и объявил Харчину, что партия в море еще не ушла. Мятежники испугались; они засели во взятом остроге и дали знать вверхь по Камч<����ат>ке, чтобы все жители съезжались к ним в завоеванный острог. Но они сделать того не успели.

? <76>

Они вкруг острога сделали каменную стену, разобрав церковную трапезу, разделили между собою казачьи пожитки, нарядились в их платья, иные в женские, другие в поповские. Стали плясать, шаманить и объедаться. Новокрещеный Фед.<����ор> Харчин призвал Савина новокрещеного грамотея; надел на него поповские ризы и велел ему петь молебен, за что и подарил ему 30 лисиц. (Смотри IV-229.)

? <77>

Командир партии, штурман Яков Гене, отправил 21 июля 60 чел.<����овек> к взятому острогу, обещая прощение и приказывая покориться. Бунтовщики не послушались. Харчин кричал им со стены: Я здесь приказчик, я сам буду ясак собирать; вы, казаки, здесь не нужны.

? <78>

Казаки послали к Генсу за пушками. Получив оные, 26 июля начали они стрелять по острогу: вскоре оказались проломы. Осажденные стали робеть, и пленные казачки начали убегать из острога. Харчин, видя невозможность защищаться, оделся в женское платье и бежал.

? <79>

За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали.

? <80>

После того человек 30 сдалось. Прочие были перестрелены. Чегечь оборонялся храбро. От стрельбы во время приступа загорелась пороховая казна; острог, кроме одной церкви, обращен был в пепел. Все камчадалы погибли, не спаслись и те, которые сдались. Ожесточенные казаки всех перекололи. Русских убито 4 человека на приступе. Церковь, по отбытии русских, созжена камчадалами.