Жюль Ренар - Дневник (1887-1910)

- Да идите лучше собирать мед.

* Изобразить безобидный анархизм в мелочах. Идя на обед в светское общество, анархист отказывается надевать белый галстук, не желает говорить комплиментов девице, мило пропевшей за пианино романс, и т. д. и т. п. Прежде чем попрать существующие законы, он для начала попирает существующие обычаи. Прижать анархизм к стенке, доведя его до абсурда.

* - Вы, Ренар, - говорит Анри Сеар, - напоминаете мне господина, который больше всего озабочен тем, как бы ему не подсунули монету в десять су вместо двенадцати.

9 января. Вроде того человека, который, когда ему в ухо забрался жучок и производил там неимоверный шум, спрашивал всех подряд: "Слышите? Слышите?" - и очень удивлялся тому, что они ровно ничего не слышат.

10 января. Он отсылал обратно полученные им визитные карточки с собственноручной надписью; "Прочтено и одобрено".

11 января. Дождь стекает по водосточным трубам с таким звуком, будто кто-то жует резину.

* Взгляды, как тепловые молнии.

* Он был человек педантичный: завтракая, он жевал правой стороной, а обедая - левой.

* Лошадь заиграла и понесла, а паровоз, испугавшись, сошел с рельсов.

* - Папа, - спрашивает Фантек, - как это часы могут ходить ночью, ведь ночью не видно?

* Почему вы так упорно стремитесь переехать в Париж? Вы будете вполне на месте в любом провинциальном борделе.

12 января. Удивительно, как это людям хочется, чтобы ими интересовались!..

* О, если бы можно было поехать в свадебное путешествие одному!

15 января. Д'Эспарбес, получив академические пальмы, раздумывал на днях с каким-то испугом ясновидца, о чем могли разговаривать в Веймаре Гете и Наполеон.

Сначала они поздоровались, а затем:

- Рад с вами познакомиться.

- И я в равной мере.

- О вас часто приходится слышать.

- В армии, как и везде, есть храбрые люди. А вы чем порадуете нас?

- Да так, готовлю тут одну штучку... в стихах, а может быть, в прозе.

И можно поручиться, что после этого они сказали друг другу:

- Буду счастлив повидать вас еще как-нибудь.

18 января. Поэт? Нет. В жизни не касался лиры.

Будь он поэтом, ему потребовалась бы не простая башня из слоновой кости, а Эйфелева.

25 января. Говорят, Баррес не переносит писаний Швоба.

- Это просто ненависть тощих к жирным, - замечает Лоррен.

* По сути дела, не следует смешивать точную, аналитическую, геометрическую, обоснованную в каждой детали фантастику Эдгара По и фантастику тех, кто подражает самым слабым сторонам его творчества, ужасам (Лоррен), - например, нагоняет на нас страх видом босых ног, торчащих из-под двери, или занавесью, раздвинутою невидимой рукой, или свежеотрубленными руками женщины, валяющимися на подножке вагона; есть еще истории (Швоб) о каких-то людях, накладывающих под покровом лондонского тумана на лицо прохожего маску из липкого вара, - они душат его, тащат за собой, а свидетели этой сцены переговариваются между собой: "Еще одного пьяного повели!" Фантастика, которая, по существу, является плодом расстроенного и обезжиренного воображения, - не имеет ничего общего с фантастикой По. Жизнь может себе позволить роскошь обойтись без логики, литература - никогда.

* - Мосье нет дома.

- Вы можете говорить мне, что его нет дома, но все же скажите ему, что я здесь и что я хочу его видеть.

26 января. Мне передавали, будто в газетах имеются специальные сотрудники, нечто вроде поваров, чья обязанность делать пакости людям талантливым, вычеркивать из их рукописей то или иное слово, вставлять новое, вымарывать фразы, перекраивать рукопись. Мне передавали, а я не верю.

21 января. Я выезжаю в свет, только когда мне приходит желание не развлекаться.

* Говорить по двадцати пяти афоризмов в день и к каждому из них добавлять: "В этом вся суть".

* Ее ноги оставляли на песке следы, похожие на скрипки в миниатюре.

* Конечно, сейчас мы друзья, но попробуйте, начните первым! А ну, скажите или напишите обо мне что-нибудь неприятное, и вы увидите, как я вам сумею ответить и какая, оказывается, сила взаимной ненависти зреет в наших душах.

30 января. Больше всего меня волнует чтение железнодорожных расписаний.

1 февраля. Он никогда не спорил. Он только говорил негромко и сухо: "Это мне нравится... Это мне не нравится".

2 февраля. В наши дни писатели сразу снимают копии со своих писем, дабы потомство без особых хлопот могло собрать их переписку.

4 февраля. Он вполне довольствовался двумя друзьями и одним недругом, именно тем количеством, которое требуется, чтобы драться на дуэли.