Леонид Иванов - Глубокая борозда

— Надо, Андрей Михайлович, в планах каждого хозяйства предусматривать закладку кормов в страховой фонд. С учетом этого планировать структуру посевов, может быть, потеснить другие культуры в пользу кормовых…

— Даже зерновые? — не выдержал Павлов.

— Любые! — резко выговорил Коршун. — Раз начинается важнейшее дело, значит — любые!

Переждав немного, спохватился:

— Да, Андрей Михайлович, вы спрашивали: как же быть, если в конце зимовки кормов у кого-то не хватило? Тут вам решать! Бывают, конечно, и объективные причины. Тогда помочь. Но не за счет соседей, а из государственных фондов. Не разоряйте радивых хозяев, Андрей Михайлович! — взмолился Коршун.

— Я сдаюсь, Александр Кириллович, — поднял обе руки Павлов. — Мне возразить нечего. Эти предложения мы обсудим. Но вы уж, пожалуйста, продолжайте. Ваш совет по созданию прочной кормовой базы для скота?

— В нашей зоне чем-то другим заменить кукурузу…

— Но ведь коровы хорошо ее поедают!

— Вы тоже, наверное, с удовольствием кушаете арбуз. Все его любят. Но на арбузах долго не проживешь. Арбуз — это лакомство после сытного обеда. Так и кукурузный силос, когда он хорошо приготовлен. Коровы его едят, это верно, да толку от такой еды мало. Мы в этом достаточно убедились и теперь сеем кукурузы совсем немного, ради разнообразия рациона и для осенней подкормки скота — она до заморозков все же зеленая остается. А в кормовом отношении — это самая неважная культура. Да и урожаи ее в Сибири низкие. Наши экономисты, показали мне анализы. Меньше всех кормовых единиц с гектара пашни дает именно кукуруза.

— А чем заменить?

— Любая замена будет выгодной, Андрей Михайлович. Мы прикидывали… Если для силоса, то лучше всего брать подсолнечник в смеси с викой и овсом: и урожай выше, и качество корма лучше. А у нас, например, неплохо идет белый донник. Это прекрасный корм, хорошо родит и на солонцовых землях, урожай его более ровный по годам и всегда высокий. Он годится и на сено и на силос. Ну и, конечно, люцерна. Мы освоили ее, семена сами выращиваем. В прошлом году часть люцерны силосовали, до трехсот центнеров зеленой массы с гектара взяли за один укос! Представляете? Сенную муку из нее же готовим, ну, и сенаж попробовали заложить, для начала недурно получилось…

— Но нет же пока семян в достаточном количестве ни люцерны, ни донника.

— Нет, мы белый донник культивируем.

— А еще у кого в районе есть белый донник?

— Ни у кого… Вот за это-то и надо бы спросить с районных руководителей.

— Видимо, районные руководители вам сильно досаждают, вы все время о них…

— Не в этом дело, Андрей Михайлович, — отмахнулся Коршун. — Но они могли бы получше разобраться, где перспектива, а где застой. Раньше, когда в нашем районе было семьдесят колхозов и совхозов, им было трудно за год побывать в каждом хозяйстве. А теперь-то, Андрей Михайлович, — шесть совхозов и три колхоза. Зато аппарат районный стал более многочисленный, все на легковых машинах, суеты много, а… — Он не договорил, развел лишь руками.

Павлов встал.

— Спасибо, Александр Кириллович! Извините, что я вас мучил своими прозаическими вопросами. — Он посмотрел на часы: — Второй час уже, вам отдыхать надо… Или у вас еще что-то есть сказать?

— Совсем маленько, Андрей Михайлович. — Коршун подождал, пока Павлов опустился на стул. — Мы все говорили о кормах… А надо подумать о людях. О животноводах. У нас хозяйство животноводческое, главная фигура, все так говорим, — доярка, скотник… В любой отрасли народного хозяйства люди ведущей профессии — на привилегированном положении, у них и зарплата повыше. А вот для животноводов в животноводческом хозяйстве нет этих привилегий. Зарплата у них ниже, чем у механизаторов, у строителей, у других подсобных рабочих. Надо бы устранить эту несправедливость. А то ведь с кадрами животноводов все хуже и хуже…

— И это обсудим, — ответил Павлов, доставая из кармана записную книжку. И когда кончил заметки, спросил: — Мне говорили, что у вас действует пневматическое устройство для уборки навоза?

— Да, первую зиму работает, и очень хорошо.

— А больше в районе ни у кого таких устройств нет?

— Насколько я знаю, и в области еще никто подобного не сделал, — язвительно бросил Коршун.

— Все, Александр Кириллович, — поднял еще раз руки вверх Павлов.

Павлов умел вставать в любое назначенное им самим время. Работая в МТС, он обычно давал себе команду на подъем в пять утра, став председателем райисполкома, поднимался в шесть, а переехал в город — «превысил» этот показатель еще на час…