Леонид Иванов - Глубокая борозда

Павлов видел, как загорелись глаза Несгибаемого.

— Гребенкин прав! — резюмировал он.

А Гребенкин заговорил уже о другом:

— И второе, что я вывез, — это двухсменная работа животноводов. Сколько лет судачим об этом? И все вроде понимаем: единственный выход! В газетах пишем, на совещаниях говорим, а где действует двухсменка? Та самая двухсменка, которая еще десять лет назад существовала во многих совхозах нашей области? А начались всякие ломки с нашей помощью, и все рухнуло. Знаем, что доярка работает по десяти, а то и по двенадцати часов в день, но молчим. Вот и Харитонов, — строго глянул он на председателя облсовпрофа, — тоже мне, защитник рабочего класса! Мирится с грубыми нарушениями закона о труде, ни разу не поднимал этого вопроса. Сам небось уже распланировал, как будет использовать два выходных дня в неделю, а о доярках никакой заботы…

Харитонов покраснел лицом, заерзал на стуле.

Гребенкин рассказал, как в Лабинском совхозе восстановили двухсменную работу доярок.

Павлов достал свои записи и листки хронометража из Дронкинского района. Получалось так: чтобы обеспечить семичасовой рабочий день дояркам, нужно снизить существующие нагрузки процентов на пятнадцать-двадцать — в зависимости от уровня механизации ферм.

— Есть ли такой хронометраж в профсовете? — взглянул Павлов на Харитонова.

— Мы как-то не занимались, — поднялся Харитонов, — полный, рослый, похожий на борца в тяжелой весовой категории. — Возможно, в обкоме профсоюза сельского хозяйства и есть что-то, но…

— Ничего у него нет! — бросил Гребенкин. — Надо Харитонова наказать за это. Ведь это же его прямая обязанность!

Несгибаемый и Сергеев поддержали Гребенкина. Было решено поручить профсовету, управлению сельского хозяйства и сельхозотделу обкома подготовить предложения, выступить в печати с рассказом об опыте двухсменки с тем, чтобы к концу года переход на двухсменную работу осуществить во всех хозяйствах.

Несгибаемый говорил об обслуживании сельского населения: о доставке людей к месту работы, о ремонте телевизоров и бытовых приборов, об отдыхе сельских тружеников.

Слушая его, Павлов улыбнулся: «Наверное, и Михаилу Андреевичу напомнили, что он уехал из района и забыл о нуждах колхозников». Сам он говорил о подготовке инженеров-механизаторов, экономистов. С его предложением согласились. А когда речь повели о культработниках для села, Несгибаемому и Харитонову поручили подготовить предложения. В этой связи возник вопрос о шефстве. Плодотворного шефства творческих организаций городов над колхозниками и совхозниками пока не получилось. Дело обычно ограничивалось тем, что театр пришлет на село бригаду артистов — в посевную или уборочную. Помощи же в налаживании культурной работы такие бригады не оказывают. Для начала решили Дронкинский район закрепить за филармонией, а Лабинский — за драмтеатром, поставив задачу: в течение двух лет подготовить руководителя музыкальных коллективов и самодеятельности для каждого хозяйства.

Разговор зашел о домах отдыха. Гребенкин предложил за счет средств колхозов построить — межколхозный, в сосновом бору, на берегу реки, рядом с профсоюзными домами отдыха. Поручили Несгибаемому подготовить этот вопрос с тем, чтобы осенью начать строительство. Инициатива Соколова тоже поддержана.

Павлову теперь будет чем затронуть чувства людей, которые через три дня съедутся на собрание актива. Решения партийного съезда отличаются своей конкретностью. И Павлову хотелось, чтобы актив обсуждал вопросы конкретные и чтобы к выполнению решения приступить немедля!

Начало весны всех радовало: в апреле прошли обильные снегопады, в начале мая — снова снег, особенно обильный в южных районах области. А когда после яркого солнечного дня девятого мая прошли сильные дожди, стало ясно: урожай будет! Но дожди зачастили, пришла пора сеять, а на поля не заехать. Зазвонили из районов: как быть? В недавние годы, при Смирнове, вопрос этот не задавали бы, пустили бы в ход все средства. Но положение и в самом деле тревожно. До десятого мая не сеяли — это было терпимо. Теперь до десятого почти никто уже не сеет. Но с пятнадцатого сев нужно развертывать — это ясно даже сторонникам самых поздних сроков сева. Потому и звонки. Павлов отвечал так:

— Вам на месте виднее. Агрономы пусть решают сами…

Однако с каждым днем тревога нарастала и у Павлова. Собрались члены бюро. Гребенкин начал негромко: