Владимир Марков - Кенозёры

«Да отпусти ты лодку-то!» — кричала она старику, который изо всех сил вцепился в нос своей посудины.

«Да как отпущу-то? Уплывёт вить!» — сердито отвечал Анне утопающий.

Лодку Иван Иванович так и не выпустил из рук. Берег был заглубый, крутой, и старик, полностью находящийся в воде, сумел подтолкнуть её к берегу. А тётка Анна вытащила из носа лодки цепь и пристегнула лодку к бревну, лежащему на берегу. Потом уже помогла выкарабкаться и «утопленнику».

После этой оказии старик целое лето проболел бронхитом. Слава Богу, что воспаления лёгких не схватил. К осени поправился и всю зиму вязал сети, насаживал мерёжи, готовясь к новому рыбацкому сезону.

Иван да Татьяна — молодые пенсионеры, живут в городе, но летом, в конце июля, по установившемуся обычаю непременно ездят в деревню, на родину мужа. Там они имеют маленький домик и считают, что лучшего места для отдыха от городской суеты для них Господь ещё не придумал. Сельская тишина, лес и озеро, тёплая безветренная погода — что ещё надо уставшим горожанам?

Вот и в очередной раз, прибыв в родные пенаты, узнав, что в лесу появились первые красноголовики, Иван сразу же навострился за грибами. У него были свои заветные уголочки, о которых даже местные жители не догадывались. Пробегав полдня по знакомым с детства тропкам и сосновым боркам, он вернулся с полной корзиной боровиков. Татьяна только присвистнула от предвкушения такого царского обеда.

Готовили вместе: муж бегал на родник за водой, чистил и намывал грибочки, жёнушка отсортировывала белые от красных, варить поставила в разных кастрюлях. Потом начистила картошки, заполнила отварными белыми грибами сковороду, добавив туда изрядный пучок лукового пера с соседкиного огорода. И суп, и жарёха получились — пальчики оближешь!

После сытного обеда Иван заглянул в большую кастрюлю с грибницей и заволновался.

— Танюша! А что будем делать с оставшимся супом? Жара-то вон какая, как в Африке. Скиснет до утра. Ей-богу, сквасится.

— Не бойся, Ванюша! Я кастрюлю вынесу на улицу, в крапиву спрячу. В крапивнике-то — как в холодильнике. Не прокиснет!

Слова жены успокоили Ивана, хотя раскалённое солнце в синем небе без облачка не предвещало сваренным грибам ничего хорошего. Татьяна, прибрав стол, пошла к соседке посудачить. А Иван занялся снастями для рыбалки: первым делом заменил лески и крючки на удочках, которыми ловил в прошлом году. Смастерил из сетки и проволоки новый «телевизор» для лещей, проверил наличие блёсен в рыбацком ящичке (а их у него было более полусотни). Сбегал на берег и опробовал спиннинг. Напоследок слазил в огород соседа и накопал банку земляных червей. К рыбалке Иван готовился с трепетным чувством, похожим на то, какое испытывает пьяница перед очередным хмельным застольем.

Вечером Иван с Татьяной перекусили огуречным салатом, запив его парным молоком. Спать легли пораньше. Умаялись за день.

Поднялся Иван ни свет ни заря. Татьяна тоже проснулась:

— Похлебай грибницы-то, она у меня в коридоре, не понесла в крапивник — собак побоялась, вон их сколько по деревне шастает, и все голоднущие.

Иван разогрел на плитке чашку супа, сел за стол, принюхался:

— Танюша! Да ведь суп-то кислый!

— Сам ты кислый, — отозвалась с постели жена, — хочешь настроение мне с утра испортить?

Она накинула халат на плечи, встала и поставила кастрюлю с остатками грибницы на плитку. И через пять минут, надувши губы, хлебала своё вчерашнее варево. Съев тарелку, не глядя на мужа, она выпила остатки супа прямо из кастрюли.

— Нормальный суп, и тебе, Иван, нечего привередничать! — сердито сказала она ошарашенному мужу.

Иван спокойно допил свой чай, так и не притронувшись к грибнице. Уходя, буркнул: «За последствия твоего героизма я не ручаюсь. Но будь готова к революционным потрясениям. Бумага туалетная в большом рюкзаке, в кармашке».

С рыбалки Иван вернулся к обеду в отличном настроении: улов превзошёл все ожидания. Две килограммовые щуки и полведра краснопёрых окуней он торжественно внёс в дом, спеша порадовать свою жёнушку.

Татьяна лежала пластом на кровати, побледневшая, осунувшаяся, будто после долгой болезни. Не прошёл ей даром вчерашний суп.

— Ах, Татьяна, Татьяна! Мало твоя попа драна, — выговорил Иван своей упрямой жёнушке, — пострадай ещё немного, к бабке Дарье сейчас мигом слетаю, даст козьего молочка, попьёшь — и полегчает…