Франсуаза Саган - Ангел-хранитель

-- Льюис, выпейте кофе.

Бесполезно. Он не шевелился.

Я слегка потрясла его. Сейчас он, вероятно, борется с китайскими драконами и разноцветными змеями. Я разозлилась, но тут же взяла себя в руки. Ведь час назад этот рыцарь кулаками защищал мою честь, а против этого не устоять ни одной женщине. Я прошептала:

-- Льюис... милый...

Тут он повернулся, бросился мне на шею и зарыдал. Уткнувшись головой в мое плечо, он опрокинул кофе на ковер и стал шептать какую-то сбивчивую исповедь. Я замерла, одновременно растроганная и напуганная.

-- Я бы мог его убить... Господи! Я должен был убить... Сказать такое вам... вам... Я держал его... Я его почти...

-- Но Льюис, нельзя же из-за всяких пустяков хватать за горло, это глупо.

-- Свинья... Грязная свинья... И глаза, как у скота. У них у всех глаза скотов, у всех вокруг... Вы разве не видите?.. В конце концов они до нас доберутся... Они разлучат меня с вами, и вас тоже... вас... Дороти.

Я взъерошила ему волосы на макушке и чмокну-ла в ухо, как мальчишку. И в самом деле, у меня на плече безутешно рыдал маленький ребенок, ребенок, столкнувшийся с жизнью. Я бормотала что-то вроде: "Ну тихо, тихо, все будет хорошо". Под тяжестью его тела у меня затекли ноги, и я думала:

нет, такие сцены-уже не для моего возраста. Тут нужна юная девочка, она бы вернула Льюису веру в жизнь. А я слишком хорошо знаю, что с жизнью шутки плохи.

Наконец он затих. Я осторожно высвободилась из его объятий и переложила его на ковер, укрыла пледом и, едва волоча ноги, поплелась спать.

Глава десятая

Ночью я проснулась и похолодела от внезапной догадки. Около часа просидела я в темноте, как сова, сопоставляя факты. Потом, вся дрожа, спустилась в кухню, плеснула в кофе коньяку и выпила его. Уже светало. Я вышла на веранду, увидела бледную полоску неба на востоке и перевела взгляд на "роллс". Он снова зарос ежевикой-ведь уже пятница. Потом заметила любимое кресло Льюиса. Я опиралась на балконную решетку, но руки все равно дрожали. Не знаю, сколько я так простояла. Пару раз пыталась сесть в кресло, но тут же подскакивала, как марионетка, от все той же мысли. Я даже не закурила.

В восемь часов над моей головой в комнате Льюиса открылось окно. Вздрогнув, я услышала, как он, насвистывая, спускается в кухню и ставит кофейник. Похоже, после сна его дурман окончательно выветрился. Я глубоко вздохнула и вошла в кухню. Он немного удивился. Я взглянула на него, такого юного, растрепанного и заспанного.

-- Извините меня за вчерашнее, --сразу же сказал он. --Я больше никогда не буду глотать эту гадость.

-- Да, конечно, --ответила я мрачно и села наконец на кухонный стол. Странно, но с его появлением мне полегчало. Льюис с сосредоточенным видом следил за кофейником, но что-то в моем голосе заставило его обернуться.

-- Что-нибудь случилось?

В халате, с растрепанными волосами и удивленно поднятыми бровями, он казался таким невинным, что я засомневалась. Цепь доказательств, которую я сплела ночью, вдруг распалась. Все же я выдавила:

-- Льюис... ведь это не вы их убили, правда?

-- Кого именно?

Уже сам ответ меня напугал. Я боялась даже взглянуть на него.

-- Всех: Франка, Болтона, Луэллу.

-- Я.

Я тихо застонала и откинулась на спинку стула. Он продолжал тем же тоном:

-- Не стоит об этом думать. Доказательств нет. Эти трое больше не причинят вам боли.

Я остолбенела.

-- Льюис... вы ненормальный? Нельзя убивать людей! Это... это нехорошо...

Высказалась я не слишком удачно, но в подобном состоянии слова подбирать не приходится. Впрочем, в самых трагических ситуациях я почему-то всегда лепечу какие-то глупые, высоконравственные фразы.

-- Нехорошо? А воровать, подкупать, унижать, бросать-по-вашему, хорошо? Но ведь делают.

-- За это не убивают, -- сказала я твердо. Он пожал плечами. Я была готова к сцене разоблачения, и поэтому его спокойный тон меня поражал.

Льюис обернулся:

-- Откуда вы узнали?

-- Я думала. Думала всю ночь.

-- Так вы, наверное, умираете от усталости. Хотите кофе?

-- Нет. Я-то как раз жива, --простонала я. --Льюис... что вы теперь собираетесь делать?

-- Да ничего. Произошло самоубийство, убийство с целью ограбления и автомобильная катастрофа. Вот и все.

-- А я?! --взорвалась я. --Я что, должна жить под одной крышей с убийцей? Должна позволять вам убивать людей просто так, за здорово живешь, от нечего делать?

-- За здорово живешь? Нет, Дороти, я убил лишь тех, кто сделал вам больно. Это не прихоть.

-- Но кто вас просил? Вы что, мой телохранитель?