Уильям Сароян: Поездка в Ханфорд

Васк не знал, что ответить.

- Понимаю, - сказал дедушка. - Насчет риса ты сомневаешься. Что там у тебя не ладилось? Мне нужна только правда. Выкладывай. Выкладывай все без опаски. Ну, смелее, всю правду - и ничего с тебя больше не спросится. Что тебя смущает с этим рисом?

- Он был пересолен, - сказал Васк. - Мы потом пили воду весь день и всю ночь, такой он был соленый.

- Без дальнейших подробностей, - заявил дедушка. - Одни голые факты. Рис был пересолен. Естественно, что вы потом опились. Нам всем приходилось едать такой рис. Не думай, пожалуйста, что если ты пил воду весь день и всю ночь, так ты первый армянин, который это когда- нибудь делал. Скажи мне просто: он был пересолен. Нечего меня учить, я ученый. Просто скажи, он был пересолен, и дай мне возможность судить самому, ехать тебе или нет. - Тут дедушка обратился ко всем остальным. Он опять загримасничал. - Этот мальчик, пожалуй, подходит,- сказал он. - Ну, говорите же, если у вас есть что сказать. Пересоленный рис лучше, чем какой-нибудь клейстер. Он какой у тебя получился - рассыпчатый?

- Рассыпчатый, - сказал Васк.

- Полагаю, его можно послать, - сказал дедушка. - А вода - это полезно для кишечника. Так кого же мы выберем: Васка Гарогланьяна или другого мальчика?

- По зрелом размышлении, - вмешался дядя Зораб, - двух дураков посылать, пожалуй, не стоит. Я предлагаю Арама. Вот уж кто заслуживает наказания.

Все посмотрели на меня.

- Арам? - удивился дедушка. - Ты имеешь в виду мальчугана, который смеется? Ты подразумеваешь хохотуна-горлодера Арама Гарогланьяна?

- Кого же еще он может иметь в виду? - сказала бабушка. - Ты очень хорошо знаешь, о ком он говорит.

Дедушка медленно обернулся и с полминуты глядел на бабушку.

- Если вы прочтете в какой-нибудь книжке, - сказал он, - про человека, который влюбился и женился на девушке, так и знайте: речь идет о юнце, которому и в голову не приходит, что она станет перечить ему всю жизнь, пока не сойдет в могилу девяноста семи лет от роду. Значит, речь там идет о желторотом юнце. Итак, - обратился он к дяде Зорабу, - ты имеешь в виду Арама? Арама Гарогланьяна?

- Да, - сказал дядя Зораб.

- А что он сделал, что заслужил такое страшное наказание?

- Он знает, - заявил дядя Зораб.

- Арам Гарогланьян, - позвал старик.

Я встал и подошел к дедушке. Он опустил свою тяжелую ручищу мне на лицо и потер его ладонью. Я знал, что он на меня не сердится.

- Что ты такого сделал, мальчик? - спросил он.

Я вспомнил, что я сделал такого, и засмеялся. Дедушка послушал, как я смеюсь, и стал смеяться вместе со мной.

Только он да я смеялись. Остальные не смели. Дедушка не велел им смеяться, пока они не научатся смеяться, как он. Я был единственный из всех Гарогланьянов, который смеялся совсем как дедушка.

- Арам Гарогланьян, - сказал дедушка. - Расскажи нам, что ты натворил.

- А в какой раз? - спросил я.

Дедушка обернулся к дяде Зорабу.

- Слышишь? - спросил он. - Объясни мальчику, в каком грехе ему признаваться. Оказывается их было несколько.

- Он знает, в каком, - сказал дядя Зораб.

- Вы говорите про то, как я рассказывал соседям, что вы сумасшедший?

Дядя Зораб покраснел, но промолчал.

- Или про то, как я вас передразнивал?

- Вот этого мальчишку и надо послать с Джорги, - заявил дядя Зораб.

- А рис варить ты умеещь? - спросил меня дедушка.

Он не стал вдаваться в подробности о том, как я насмехался над дядей Зорабом. Если я умею варить рис, я поеду с Джорги в Ханфорд. Вот как ставился вопрос. Конечно, я хотел ехать, каков бы ни был писатель, который говорил, что мальчику интересно поездить по свету. Будь он дурак или лжец все равно я хотел ехать.

- Рис я варить умею, - сказал я.

- Пересоленный, переваренный или такой, как положено? - спросил дедушка.

- Когда пересоленный, когда переваренный, а когда и в самый раз.

- Поразмыслим, - сказал дедушка.

Он прислонился к стене и стал думать.

- Три стакана воды, - сказал он бабушке.

Бабушка сходила на кухню и принесла три стакана воды на подносе. Дедушка выпил стакан за стаканом, потом повернулся к присутствующим и состроил глубокомысленную гримасу.

- Когда пересоленный, - повторил он, - когда переваренный, а когда и в самый раз. Этот мальчик годится, чтобы послать его в Ханфорд?

- Да, - подтвердил дядя Зораб. - Только он.

- Пусть будет так, - сказал дедушка. - Все. А теперь я хочу остаться один.

Я было двинулся с места, но дедушка придержал меня за шиворот.

- Погоди минутку, - сказал он.

Когда мы остались одни, он сказал: