Уильям Сароян - Приключения Весли Джексона

Вместо письма я сейчас же послал отцу телеграмму: "Что бы там ни было, повидай мать".

После этого я написал ему длинное письмо и отправил его заказным авиапочтой. На следующий день пришло другое письмо - от отца. Он писал, что ходил и виделся с мамой. В ответ на это письмо я опять послал телеграмму, а потом написал другое большое письмо и тоже отправил его заказным авиапочтой.

Целую неделю я получал от папы письма каждый день. Он писал - я, дескать, наверно, пойму, что он хочет сказать, говоря, что мой брат Вирджил куда лучше нас обоих благодаря маме.

"Мы с тобой слишком долго жили в стороне от женской половины рода человеческого, а ведь на них держится мир, так что ищи скорей свою девушку".

Как-то раз отец мне прислал полдюжины фотокарточек, где мама, брат Вирджил, дядя Нил и он сам были сняты в группе. Меня поразило, как молодо и красиво все они выглядят, несмотря на то, что никто из них не улыбался, как это делает почти каждый, когда фотографируется, но особенно я был взволнован тем, как выглядит отец рядом с мамой и Вирджилом. У него был такой вид, будто ничего и не случилось, будто он был с ними всегда. Я ему так и написал и просил его рассказать мне все про маму, и Вирджила, и дядю Нила. Я был счастлив, как никогда в жизни, и показал фотокарточки моей семьи писателю, а потом мы с ним сидели и толковали о нашем дезертире и никак не могли решить, что же нам с ним все-таки делать.

- Если бы нас перевели в другую часть, - сказал я, - нам бы не пришлось писать сценарий о дезертире, правда?

- Нет, нет, не пришлось бы, - сказал писатель.

- А вам бы хотелось вернуться в Нью-Йорк?

- Ну да, конечно. Нью-Йорк - это родина моя и жены, и мы хотели бы, чтобы наш сын тоже родился там.

- Ваш сын? Откуда вы знаете, что это будет сын?

- Это наш первенец, и это будет сын, - сказал писатель.

Я спустился вниз в производственный корпус, чтобы узнать у Джо Фоксхола, хочет ли он тоже перебраться с нами в Нью-Йорк. Работа была у него вроде моей благодаря его высокому культурному уровню и образованию: он печатал для писателей на машинке и был у них на побегушках. Я встретил его с шестью бутылками кока-колы в руках - по числу писателей.

- Джо, - сказал я, - срок моего пребывания здесь истекает через неделю, и я...

- Это ты так думаешь, - сказал Джо. - Никуда ты не уедешь, и не мечтай. Увольнений от этой войны не предвидится.

- Екклесиаст, - сказал я. - Увольнений, может, не будет, но есть такая вещь, как откомандирование. Хочешь, тебя откомандируют обратно в Нью-Йорк вместе со мной?

- Я уже подумывал о том, чтобы спросить у тебя разрешения позвонить этой женщине, - сказал Джо. - Я хотел ее просить вызволить меня к черту из армии. А то я скоро запущу кому-нибудь в голову одной из этих бутылок.

- Не думаю, чтобы кто-нибудь мог тебя вызволить из армии, - сказал я. Но очень вероятно, что удастся отправить тебя обратно в Нью-Йорк, если тебе охота снова оказаться среди тамошней публики.

- Да ведь здешняя ничуть не лучше, - сказал Джо. - Тебе нужен мой порядковый номер?

- Он есть у меня.

- Ну что ж, хорошо, - сказал Джо. - Большое тебе спасибо. Как ты думаешь, когда мы будем знать?

- Где здесь телефонная будка?

Джо показал мне телефонную будку. Я взял у него бутылку кока-колы, вошел в будку и закрыл дверь, а Джо стоял снаружи, пил из другой бутылки и ждал. Моя знакомая очень обрадовалась, что я позвонил, так как она уже уладила все свои дела - продала дом со всем, что в нем было, - и скоро собиралась уехать.

- Когда? - спросил я.

- Как только устрою все и для вас тоже.

- Куда вы едете?

- В Нью-Йорк ненадолго, потом домой, в Сан-Франциско. Сейчас я позвоню своему приятелю, а потом сразу вам. Никуда не уходите.

Я вышел из будки, и мы с Джо выпили еще по бутылке кока-колы, и тут же зазвонил телефон.

- Все в порядке, - сказала она. - Всех троих - в течение недели.

Она дала мне название одного из крупнейших и самых дорогих отелей в Нью-Йорке и свою настоящую фамилию - не ту, что стояла на карточке.

- Я не знал, что вы замужем, - сказал я.

- Господи боже мой, - отвечала она. - У меня сын в школе в Мэриленде и дочь тоже в школе в Пенсильвании. Муж умер вот уже десять лет. Позвоните мне, когда приедете в Нью-Йорк. Если я еще буду там, мы с вами пойдем куда-нибудь танцевать.

- Я не умею танцевать.

- Ну посмотрим, как танцуют другие. Если же вы меня не застанете, спросите мой новый адрес и пишите мне иногда - я хочу знать, как ваши дела.

- Хорошо, - сказал я. - Что вы думаете делать в Сан-Франциско?