Уильям Сароян - Приключения Весли Джексона

- Ваш приятель, - сказал он, - вел себя весьма безрассудно. Он стоял на самом виду и представлял собой великолепную мишень. Не думаю также, чтобы он был очень хорошим стрелком. Я хотел только удержать его, да боюсь, немного перестарался. Что вы здесь делаете так далеко от своих?

Ну, я-то хорошо знал, что нам не полагается отвечать на вопросы, а нужно только назвать свою фамилию, звание и порядковый номер, но, по-видимому, Ванхук об этом забыл и ответил:

- Кинофильмы.

- Кто вам приказал сюда ехать?

- Грэхем, - сказал Ванхук и показал пальцем на беднягу Грэхема, который валялся в траве.

- А кто приказал ему?

- Это была его собственная идея.

- И весьма неудачная, - сказал немец. - Есть у вас американские сигареты?

У нас был с собой изрядный запас, и мы вынули несколько пачек.

- Можно мне взять пачку? - спросил офицер. - Обожаю "Честерфилд", курил только их, пока был в Корнеле.

Он обернулся к своим солдатам и сказал им несколько слов по-немецки так же непринужденно, как разговаривал с нами. Один из солдат стал на часы с винтовкой "вольно", а остальные столпились вокруг нас, глазели и улыбались, мы поняли, что им тоже хочется покурить, но ничего не сказали - пусть офицер распоряжается.

- Вы не возражаете, если ребята тоже возьмут по одной? - спросил он. Можете, конечно, не давать. Вам и самим они скоро понадобятся.

Мы просили их не церемониться, и офицер разрешил солдатам взять по пачке. Все уселись в круг и закурили.

- Странно все-таки, - сказал офицер, - что нам приходится брать вас в плен, в то время как множество наших солдат попадает в плен к вашим. Вашему злосчастному приятелю следовало бы действовать согласно приказу.

Мы посидели так минут десять - пятнадцать, потом офицер лениво встал и сказал солдатам что-то по-немецки. Они подняли с земли тело Грэхема, положили его в джип, прикрыли плащом. Нам с Ванхуком офицер предложил разобрать киноаппарат и сложить его в джип. Мы повиновались. Потом он велел нам сесть вдвоем впереди, а сам сел сзади. Он попросил Ванхука не гнать машину, так как стоял прекрасный вечер, впереди у нас была приятная прогулка и ему хотелось полюбоваться природой. Затем он отдал еще какие-то распоряжения солдатам, и мы тронулись. Ванхук вел машину очень медленно, и нам понадобился почти час, чтобы доехать до места назначения, которое оказалось огороженной площадкой под открытым небом.

- Это только на сегодняшнюю ночь, - сказал офицер.

Он велел нам взять с собой личные вещи и пойти с ним. В маленькой сторожке он передал нас другому офицеру и сказал:

- Теперь я попрощаюсь с вами, спасибо за сигареты.

Офицер, сидевший за столом, был человек пожилой, вид у него был усталый, но по-английски он тоже говорил хорошо. Он спросил у нас только фамилии, звания и порядковые номера. В то время, однако, мне совсем не приходило в голову, что все происходящее очень отличается от того, что нам показывали в учебных фильмах. Те шестеро немецких солдат ничуть не злились на нас с Ванхуком. Офицер, правда, убил Грэхема, но ему ничего другого не оставалось, и он совсем не был этому рад. Он бросился на землю, как и полагается в таких случаях, чтобы не быть удобной мишенью для противника. Грэхем тоже мог бы так сделать, но почему-то не сделал.

Я спросил потом Ванхука, может быть, нам нужно было побежать за винтовками, когда Грэхем открыл огонь. А он отвечал, что ему это просто не пришло в голову, и слава богу, сказал он, потому что, если бы мы побежали за винтовками, нас бы тоже застрелили и все сигареты достались бы немцам. Я спросил, не очень ли он тогда перепугался, и он сказал, что нет, я спросил его почему, - мне было интересно узнать, что он думает, - и оказалось, что мы рассуждаем одинаково. Во-первых, все происходило очень спокойно, и Ванхук просто не думал, что кто- нибудь может проявить ненависть и застрелить его за здорово живешь. Когда он услыхал голос офицера, он сразу понял, что человек настроен серьезно, но вполне спокоен и не станет стрелять, если его не вынудить к этому, так зачем же было его вынуждать? Я спросил, как он думает, правильно ли поступил Грэхем, и Ванхук ответил:

- По-моему, Грэхем решил, что ему представился случай проявить геройство. Конечно, мне жаль, что его убили, но всякий хороший солдат скажет, что он сделал ошибку.

Мы провели ночь в этом лагере, под открытым небом, и перезнакомились с другими пленными, которые там находились. Большинство из них попало в плен так же, как и мы, - их захватили врасплох там, куда их никто не посылал, но все говорили, что это не так уж плохо и немцы, видимо, знают, что брать нас в плен значит только попусту тратить время, ибо наши войска непрерывно на них наседают.