Мигель Сервантес - Нумансия

Начать работу - да покончить с нею.

Мы этим средством дерзость уничтожим

Мятежников спокойней и вернее;

И если небо с нами, покорим их.

Из наших рук - рабами примет Рим их.

Выходит дева. На ней корона из башенок, а в руке модель замка. Эта дева изображает Испанию. Она говорит:

И с п а н и я

Ты, небо ясное, своей высокой

И светлой милостью обогатило

Часть лучшую земли моей широкой.

Ты ей тепло давало, ей светило!

Ужель, узнав, что я в беде жестокой,

Ты мне былой любви не возвратило?

Ужели не даруешь ты участья

Испании, повергнутой в несчастья?

Дурные, небо, помню времена я:

В твоем огне вся плоть моя дрожала.

И через трещины кора земная

Не Солнцу ль бездны адские казала?

Не тысячи ль тиранов власть шальная

Меня когда-то грабила, терзала?

То финикиянин, то грек владели

Испанией. Так небеса хотели.

Ужель мне суждено навек остаться

Рабыней чужеземного народа

И, хоть знамена реют, не дождаться

Заветных слов: Испанская Свобода?

В том высшей правды воля, может статься,

Чтоб эта пала на меня невзгода.

За рознь между детьми несу расплату!

Давно у них - брат ненавистен брату!

Сыны мои ни разу не сливались

В одну семью единым тесным кругом,

И связи все тогда у них и рвались,

Когда был нужен мир да лад друг с другом...

А варварские полчища ворвались,

И все здесь оказалось к их услугам;

Разбили братьев, не признавших братства,

Разграбили их матери богатства.

Одна Нумансия врагов проходу

Мечом подъятым дерзко угрожает

И изначальную свою свободу

Возлюбленную кровью защищает.

Но сроки близки. Храброму народу

Рок гибель скорую и смерть вещает.

Умрет он, - но как Феникс возродится,

И будет мир Нумансией гордиться!

А римляне, хотя числом несметны,

К победе ищут тропочек окольных.

Уйти от встреч старанья их заметны,

Моих бойцов они боятся вольных!

О, если б козни их остались тщетны,

Затеи извергов самодовольных!

Нумансия, хоть силы бедной слабы,

Не гибель, а спасенье обрела бы!

Ей враг - увы! - не только угрожает

Таранами у стен ее вплотную,

Усердными руками продолжает

Хитрец атаку на нее иную:

Он роет ров, окоп сооружает,

Вокруг по долам, горам, - не минуя

Земли ни пяди. К рати осажденной

Лишь по реке есть путь непрегражденный.

За крепостной стеной, в пределе тесном,

Принуждены нумансианцы жаться.

Им нет общенья с населеньем местным:

Помочь несчастным братья не решатся...

Но враг рассыпан по путям окрестным,

В бою открытом с ним нельзя сражаться.

Их это так гнетет, что громким криком

"Войну иль смерть!" - зовут в безумье диком...

Одна дорога в город их свободной

Еще осталась - доступ есть рекою.

Река своей струею многоводной

Защита им, охрана их покою.

И вот пока, Дуэро благородный,

Ни башней, ни плотиной никакою

Не перерезан бег твой знаменитый,

Нумансианцам будь, молю, защитой!

О ты, Дуэро, чьи струи витые

Бегут по лону моему без страха,

Пусть и в тебе заблещут золотые

Пески, как в водах ласкового Тахо ;

Пусть нимфы, скромные и молодые,

К тебе спешат, не воздымая праха,

Меняя рощи тень и зелень луга

На холод вод, - любя тебя как друга,

Свой слух склони внимательный к моленью,

Исполни просьбу слезную мою ты

Не предавайся снам и умиленью,

Спеши на помощь, не теряй минуты!

Разлиться дай скорее наводненью

По берегам, хотя они и круты!

Коль моего ты не спасешь народа

Прощай навек Нумансии свобода!

Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика, одетые так, чтобы по одежде было видно, что это три притока, впадающие в Дуэро около города Сории, который в то время назывался Нумансия .

Д у э р о

О мать Испания, мой слух томило

Твое моленье, полное рыданий...

Сынов твоих несчастие сломило,

А мне - увы! - тех не смягчить страданий!..

День гибели Нумансии светила

Небесные пророчили зараней!

Напрасно ты ко мне подъемлешь руки:

Ей не уйти от неизбывной муки!

От Минуэсы, Тары и Оброна,

Нагорных рек высокого разлива,

Мое наполнилось водою лоно

И стало так, как никогда, бурливо.

Но не боятся римляне урона

От бед стихийных, видишь: терпеливо

Они в меня кидают сваи скопом,

Мой бег деля невиданным окопом.

Хоть приговор судьбы неколебимый

Привел к отчаянью, к беде предельной

Нумансианцев, мой народ любимый,

И им явил тщету борьбы бесцельной,