Э Сетон-Томпсон - Рассказы о животных

13

Солнце уже всходило, когда Джек проснулся. Как всякий степной житель, он прежде всего обернулся, чтобы поглядеть на свою лошадь. Ее не было. Лошадь для жителей степей - то же, что корабль для моряка, что крылья для птицы. Без нее он беспомощен, без нее он подобен человеку, затерянному в океане, или птице, обломавшей себе крылья. Оказаться пешим в степях значит, испытать тысячи невзгод. Даже пьяница Джек понимал это. Но, раньше чем он вполне оценил потерю, он увидел далеко впереди свою лошадь, пасущуюся на лугу и все удаляющуюся от его стоянки. Посмотрев внимательнее, он заметил, что лошадь волочила за собой веревку. Если бы веревки на ней не оказалось, было бы совершенно невозможно поймать ее. Тогда бы Джек и не пытался ее настичь, а сразу отправился бы на охоту. В этом случае выводку шакалов грозила бы неминуемая гибель. Но, увидев, что веревка волочится за лошадью, Джек решил попробовать поймать ее.

Из всех вещей на свете, способных свести человека с ума, самая худшая это когда в погоне за лошадью ему все кажется, что вот он схватит ее. Как ни старался Джек, чего только он ни делал, ему не удавалось приблизиться к лошади настолько, чтобы ухватиться за короткий обрывок веревки. И он метался за ней в разные стороны, пока наконец они не очутились на дороге, ведущей на ферму.

Несчастный Джек, потеряв всякую надежду поймать лошадь, решил следовать за нею пешком к ферме.

Он отмахал уже около семи миль, когда ему удалось наконец снова овладеть своим конем. Он вскочил в седло и в четверть часа пронесся последние три мили, оставшиеся до фермы; тут уж он дал волю гневу и выместил все огорчения этого утра на своей лошади. Конечно, это не принесло ему никакой пользы, но он сделал это просто для собственного удовольствия.

На ферме Джек закусил и, захватив с собой собаку, которая умела выслеживать шакалов, уже далеко за полдень отправился снова на охоту. В сущности, он мог бы и без помощи дворняжки легко найти нору, так как она была всего в каких-нибудь двухстах шагах от того места, где он накануне покинул дорожку из белых перьев.

Джек добрался до цепи маленьких холмов, находившихся шагах в ста от норы, и там почти нос к носу столкнулся с шакалом, держащим в пасти большого кролика. Шакал сделал прыжок назад в ту самую минуту, когда Джек выстрелил из револьвера. А собака, разразившись громким лаем, бросилась вперед.

Джек посылал шакалу вдогонку выстрел за выстрелом, собака гналась за ним по пятам, а шакал, к величайшему изумлению Джека, упорно не выпускал изо рта кролика. Ни один из выстрелов Джека не попал в цель. Перебравшись через холмы, Джек предоставил собаке продолжать преследование, а сам пошел искать нору, которая, по его расчету, была где-нибудь поблизости. Джек знал, что детеныши еще там: ведь он видел мать, которая несла им пищу.

Нору он действительно скоро нашел. Он принялся за работу и целый день провозился с киркой и заступом, расширяя отверстие норы. По всем признакам было видно, что в норе жили шакалы. Полный радостных надежд, Джек все рыл и рыл. После нескольких часов тяжелой работы он наконец добрался до конца пещеры и... убедился, что она была пуста. Он сначала страшно выругался, проклиная свою судьбу, а затем надел свои громадные крепкие кожаные рукавицы и принялся обшаривать нору. Вдруг он наткнулся на что-то твердое - это оказалась голова его собственного индюка. Вот и все, что он получил за свои страдания и муки.

14

Тито не теряла времени, пока ее враг ловил свою лошадь. Окончив устройство нового жилья, она вернулась в ложбину, устланную ковром белых перьев, и на пороге дома была встречена большеголовым детенышем, удивительно похожим на нее. Она схватила его за шею и понесла в новую берлогу, находившуюся милях в двух от старой. Время от времени она должна была выпускать свою ношу из пасти, чтобы отдохнуть самой и дать передохнуть маленькому. Остановки эти очень замедляли переселение. Переноска маленьких продолжалась несколько часов. Тито не позволила Оседланному перенести ни одного детеныша - вероятно, потому, что он был слишком неловок.

Начиная с самого крепкого и большого, все детеныши были перенесены по очереди, и после полудня в старом доме оставался только слабенький баловень матери. Тито не только проработала всю ночь, роя нору, но сделала за утро около тридцати миль, причем половину этого расстояния она пробежала с тяжелой ношей в зубах. Но ей было рано думать об отдыхе. Когда она выходила из пещеры, держа последнего детеныша в зубах, на вершине того самого холмика, где была ее старая нора, появилась собака, а немного позади - Джек.