Уильям Шекспир - Отелло, венецианский мавр

Дездемона

Чем заслужила я?

Лодовико

Уж это слишком! Даже и под клятвой

Мне дома не поверят. Попросите

Прощения - она ведь плачет!

Отелло

Дьявол!

Когда б земля могла зачать от слез

От этих родились бы крокодилы!

Прочь с глаз моих!

Дездемона

Не гневайтесь, уйду я.

(Идет к выходу.)

Лодовико

Воистину послушная супруга!

Прошу вас, ваша честь, ее вернуть.

Отелло

Синьора!

Дездемона

Что, мой друг?

Отелло

Она пред вами.

Лодовико

Передо мной?

Отелло

Ведь вы просили воротить ее.

Она умеет уходить, синьор,

И приходить, и снова изменять...

Свой шаткий путь, и плакать, да, и плакать.

Она послушна, как сказали вы,

Послушна, очень... Что же ты не плачешь?

Что до письма... О, эта маска горя!..

Отозван я... Я за тобой пришлю...

Ступай же... Я приказ исполню,

Вернусь в Венецию... Что стала? Сгинь!..

Дездемона уходит.

И Касьо сдам дела... Ну, а сегодня

Добро пожаловать ко мне на ужин

Ведь вы мой гость... Козлы и павианы!

(Уходит.)

Лодовико

И это мавр, кого сенат зовет

Единогласно совершенством, дух,

Что страстью не колеблем, стойкий щит,

Который не могли ни стрелы рока,

Ни пули случая пробить насквозь

Иль даже оцарапать.

Яго

Он не прежний.

Лодовико

В уме ли он? Иль бредит ненароком?

Яго

Нет, он такой, как есть. Судить не смею,

Молюсь, чтоб стал он тем, кем может быть,

Раз он теперь не тот.

Лодовико

Как, бить жену!..

Яго

Нехорошо. Но я боюсь, чтоб он

Не сделал и чего похуже.

Лодовико

Разве

Не в первый раз он совершил такое?

Письмо встревожило его.

Яго

Увы!

Неблагородно было бы открыть вам,

Что видел я и знаю. Наблюдайте

Себя он с головою выдаст сам,

И я смогу молчать. Следите только

За тем, что дальше будет.

Лодовико

Мне очень жаль, что я ошибся в нем.

Уходят.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Покои в замке.

Входят Отелло и Эмилия.

Отелло

Так, значит, ты не видела дурного?

Эмилия

Нет, господин, и не подозревала.

Отелло

Встречались ли они наедине?

Эмилия

Да, но плохого не было в помине.

А я слыхала каждое словечко.

Отелло

Они шептались?

Эмилия

Нет, мой господин.

Отелло

Тебя не отсылали?

Эмилия

Нет, ни разу.

Отелло

Ну, за перчатками иль полумаской?

Эмилия

Нет, никогда.

Отелло

Вот это странно.

Эмилия

Я душу прозакладывать готова,

Что госпожа чиста. Иные мысли

Вам сердце осквернят - вы их гоните!

И, если кто-нибудь внушил их вам,

Будь проклят негодяй, как Змий был проклят!

Уж если в ней нет скромности и чести

Нет счастья в браке: лучшая из жен

Чернее клеветы!

Отелло

Сходи за ней.

Эмилия уходит.

Немало наплела; глупа та сводня,

Что не умеет говорить красно.

О, это шельма, запертый покой,

Хранящий тысячи постыдных тайн!

И эту тварь молящейся я видел!

Входят Дездемона и Эмилия.

Дездемона

Что скажешь?

Отелло

Дай взглянуть тебе в глаза.

Смотри в упор.

Дездемона

Мне страшно! Что за прихоть?

Отелло (к Эмилии)

По вашей части дело: дверь запри.

Любовников наедине оставив.

А кто придет - закашляй - дай нам знать.

Ну, за привычную работу! Живо!

Эмилия уходит.

Дездемона

Я на коленях. Объясни, откройся!

Что речь твоя гневна - я поняла,

Но слов не понимаю.

Отелло

Кто ты?

Дездемона

Твоя жена, мой господин,

Правдивая и верная жена.

Отелло

Клянись же в том и душу загуби,

Удвой свое проклятье лживой клятвой,

Чтоб демоны схватить не устрашились

Преступницу с таким небесным ликом!

Клянись, что ты чиста!

Дездемона

Свидетель бог!

Отелло

Ты вероломней ада, бог свидетель!

Дездемона

Кого я предала? Когда и как?

Отелло

Ах, Дездемона! Прочь! Прочь! Прочь!

Дездемона

Какой тяжелый день! О чем ты плачешь?

Неужто я тому причиной, милый?

Иль ты решил, что мой отец из мести

Содействовал смещенью твоему?

Но я при чем? Ты потерял в нем друга,

А я - отца.

Отелло

О, если б небеса

Меня хотели горем испытать,

Пролить на голову позор и беды,

Меня по горло ввергнуть в нищету

Иль бросить в плен навеки, безнадежно,

Нашел бы я в душе хоть каплю-две

Терпения. Но - горе! - стать мишенью

Насмешливых людей, что, издеваясь,

Укажут пальцами на рогоносца!

Иль нет - я снес бы все, легко бы снес,

Но угол, где от мира скрыл я сердце,

Где только мог и жить, иначе - смерть;