Алексей Здоровинин - Жизнь и судьба сыщика Грунина

Но в практике оперативно-следственных действий такое случается редко. Чаще стороны обмениваются нещадным матом и далеко не литературными словами. Вот как раз таких непечатных выражений не допускал в своей практике сыщик Грунин. Видно, именно в этом скрывалась его непреодолимая сила в поиске и достижении истины по всем оперативно-следственным делам. Высокая культура оперативника в общении с любым фигурантом по делу заставляла раскаиваться даже самого отпетого преступника. Это, конечно, анекдот. Но уместно рассказать о нем. Когда судьи оправдали даже убийцу, защитник взял последнее слово. Он так говорил, что все присутствующие в зале вместе с судьями заплакали. Не удержался и подсудимый, он тоже заплакал, и в слезах произнес: «Дорогие судьи, спасибо вам за оправдательный приговор, но я действительно убил человека».

Ясно, что истина становится тогда истиной, когда для ее достижения проделан огромный труд. Вот в поисках истины и выехал Грунин на своем велосипеде от Сеймы до Борков. Как струна натягивалась цепь велосипеда, когда Грунин поднимался по извилистой дороге на пригорки. В эти минуты мышцы велосипедиста напрягались до упора. И лишь тогда, когда он катился быстро с горы, мысли Грунина переключались на окружающую его природу. Тут представлялась маленькая возможность помечтать и полюбоваться красивым пейзажем.

Дело было близко к полудню. Солнце уже поднялось так высоко, что его яркие лучи слепили глаза. С запада дул прямо в лицо прохладный ароматный ветерок. По обеим сторонам дороги, где пролегал маршрут Грунина, тянулись мелкие кустарники березняка, а неподалеку, в десяти-пятнадцати метрах, расположились дубовые рощи с луговыми полянками. В некоторых местах вперемешку с дубняком далеко-далеко тянулись заливные луга и уходили в неоглядную даль. Просматривалось какое-то бесконечное ковровое покрывало с живыми лепестками цветов, утопающих в многотравье. И хотя дорога была трудная, но никакой усталости не ощущалось. Чистый, свежий луговой воздух придавал дополнительную силу загадочному путешественнику.

Активно работали не только мускулы Грунина, но и его голова. Она думала о встрече с людьми, которые может быть абсолютно настороженно, а может быть с открытой душой примут приезжего гостя. Хотя в кармане обэхээсника лежало официальное удостоверение личности, плюс к этому, в кармане оперативника находилось еще командировочное удостоверение.

Конечно, появление нового человека в деревне всегда привлекает к себе повышенный интерес граждан. Особенно, когда человек в форменной одежде. Поэтому рисоваться оперативнику в форме было нельзя. Все оперативно-следственные действия предопределялось провести тихо и без широкой огласки. Мысленно опер Грунин рассуждал сам с собой так: «Одно дело — крутить педали, а другое — суметь реализовать свой оперативный план… Оперативные материалы — это еще не доказательство, а оперативные данные подчас, в силу разных причин, не находят объективного подтверждения. К тому же иногда «источники» просто гонят липу. А иногда — не исключается и дезинформация. А разве мало бывает так, когда свидетели говорят неправду. Попросту говоря — лгут. И запутывают дело так, что потом сам черт не разберет.

В этих «завалах» очень тонко должен разобраться оперативный уполномоченный. Это твой ум, оперативник, должен четко определить, где человек говорит правду, а где лжет. И надо терпеть даже тогда, когда ты видишь, как свидетель врет и без всякого стеснения смотрит тебе в глаза. Запиши все показания в протоколе или объяснении. И уж никаких насилий и угроз не должно быть. Так предписывает наш закон. В рамках закона и надо действовать. Любые противоречия очень быстро всплывают на поверхность в ходе предварительного следствия. Это дело свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого — говорить правду или лгать. А твоя задача, оперативник, четко разграничить, где ложь, а где правда.

Процесс доказательства, в соответствии процессуальному закону всегда лежит на следователе. У преступника во время предварительного следствия голова не болит. По закону обвиняемый, подследственный, подсудимый вправе защищаться всеми законными методами. А хворают преступники, и голова у них начинает болеть, когда их отправляют туда, где небо в клетку. Но этому предшествует целый комплекс оперативно-следственных действий. Всю черновую работу по сбору доказательств выполняет рабочая милицейская пчела, имя которому — оперативник. И неважно, когда это случилось: то ли оперативник идет по следам от преступления к преступнику, то ли от преступника — к преступлению.