Алексей Здоровинин - Жизнь и судьба сыщика Грунина

Но вернемся снова к тому памятному вечеру. В ходе предварительного следствия задержанные, оказывается, ведут себя по-разному. Выдвигают такое алиби, что трудно разобраться даже самому опытному оперативному работнику. Зачастую дают ложные показания не только заинтересованные в следствии лица: подозреваемые, обвиняемые, подследственные… но и свидетели, и даже потерпевшие.

Причины разные, их много. Главное то, что во всех этих хитросплетениях должен тонко сориентироваться оперативник и следователь. Вот в такую «кухню» был посвящен лейтенант. Для работника милиции вообще важно сразу найти баланс между собственным мнением и так называемой второй противоположной стороной. Ведь для вынесения объективного вердикта оперативному работнику нужно обладать интуицией, талантом, тактом, а такими качествами обладают не все.

Когда Грунин выслушал некоторые фрагменты из следственной практики своего наставника, многое для него стало настоящим открытием. Не знал Грунин, что так хитро врут и выкручиваются люди на следствии, дабы избежать и уйти от уголовной ответственности (дают ложные показания, запугивают свидетелей, потерпевших, провоцируют следователя, наносят угрозы, предлагают взятки, убивают очевидцев и т. д. и т. п.).

Не верьте, когда говорят: «Тюрьма — дом родной». Враки. Никто не хочет за колючую проволоку. К тому же каждый понимает: туда (в тюрьму) ворота широкие, а оттуда (из тюрьмы) узкие. За тюремную решетку никто не хочет отправляться добровольно. Желающих попасть туда мало. Даже из тех, кто явно нарушил уголовный закон. Редко бывает так, что человек совершил преступление, и сам является в официальные органы с повинной.

Чаще всего лица, совершившие преступления, объясняются в двух словах так: «Докажите, начальник». Действительно, процесс доказательств в соответствии процессуальному закону лежит на следователе. Неважно, кто занимается предварительным расследованием: то ли оперативный работник, то ли следователь.

Для ясности заметим вот о чем: в понятии многих граждан неверно отождествляется должность оперативного работника и следователя. Это не одно и то же. Функции оперативника значительно шире. Главная его работа — раскрытие неочевидных преступлений, а также разработка глубоко замаскированных преступных групп. Работа с живыми людьми, которые помогают раскрывать тяжкие и иные «глухие» преступления. Таких людей, помощников милиции, называют по-разному: бригадмильцы, дружинники, сексоты, осведомители, «наседки» и т. д. и т. п. Об этих людях мы мало слышим и читаем, но они с большим риском для своей жизни выполняют очень трудную и опасную работу. Низкий поклон всем этим мужественным людям, кои, с глазу на глаз, первыми вступают в бой с преступным миром. Преступники очень опасны и хитры. Они способны на любые пакости, особенно когда видят, что им кто-то основательно сел на «хвост».

Один любопытный пример зафиксировал в своей памяти сыщик Грунин… Событие происходило в кабинете №3. Старший оперуполномоченный Иван Петрович Шишкин решил убедить подозреваемого в смягчении его вины. С кодексом в руках оперативник прочитал все пункты ст. 38 УК РСФСР. В этой статье четко было зафиксировано: чистосердечное признание и раскаяние в содеянном смягчают вину подсудимого, и, соответственно, судом назначается более мягкая мера наказания.

Послушал-послушал отпетый мошенник опера и однозначно резюмировал так: «Вот что, начальник, не агитируйте меня признаваться, забудьте свою статью тридцать восьмую, ее я знаю наизусть». А далее твердо заявил: «Честное и откровенное признание — это прямая дорога в тюрьму… Докажите вину иными средствами, тогда что-нибудь получится».

Вряд ли можно было сердиться на подозреваемого. Нередко в суде все бывает наоборот: отстегивают немалый срок тем, кто честно и откровенно признался в содеянном… Оперативник и уголовник — это как бы два разноименных полюса. Психология у них тоже разная. Поэтому, вступая в процесс оперативно-следственных действий, надо всегда быть предельно аккуратным и никогда не выходить за рамки дозволенного.

Следователь и оперативник просто обязаны умело, грамотно проводить все оперативно-следственные мероприятия в рамках процессуального закона. Все ложное, необоснованное должно быть снято с подозреваемого или даже подсудимого. Нельзя собирать доказательства по любому уголовному делу в одностороннем порядке.

У некоторых оперативников, да и у следователей тоже есть опасная тенденция: собирать доказательства с обвинительным уклоном. А иные, просто грубо попирают уголовно-процессуальный закон. Добывают доказательства, что называется, любой ценой (запугивают подозреваемых, бьют их, а иногда даже применяют пытки… Такое мы тоже проходили). В любом уголовном деле должна быть установлена только истина. А потому две противоборствующие стороны, хоть и с разными полюсами, но должны идти в одном направлении: к сбору объективных, а не ложных доказательств, то есть к выяснению абсолютной истины. Любая ложь в следствии, о чем всегда напоминал своему подшефному майор Рыбин, это страшная беда. И уж двойная беда, когда показания добывают, точнее, выбивают мордобоем.