Алексей Здоровинин - Жизнь и судьба сыщика Грунина

Все доставленные прекрасно понимали, что интересовало оперативников. Понимали и знали ребята-шалуны зачем и для чего их пригласили в угловой дом, что находился на Сейме по улице Советская. Но всякий раз, когда задавали сыщики конкретный вопрос, все-то они отрицали и стандартно отвечали: впервые слышим, ничего не знаем, магазин не грабили.

Тогда дотошный сыщик Грунин медленно вытащил из письменного стола УК (уголовный кодекс) и произнес несколько слов: «…Чистосердечное признание и раскаяние, а так же активное способствование раскрытию преступления…». Конечно, от ребят не скрывали, что им за совершенное преступление придется отвечать по закону. А далее, медленно и убедительно, последовало разъяснение всех пунктов ст. 38 УК РСФСР. Все девять пунктов Грунин знал наизусть как «Отче наш». Свой разговор он завершил тем, что суд может учесть при назначении наказания смягчающие обстоятельства, как указано в УК. Разумеется, суд учитывает и другие обстоятельства, когда выносит свой окончательный приговор. Подозреваемый Оглодков, выслушав внимательно сыщика Грунина, а затем искоса посмотрев на кнопку, что как клещ впилась в каблук его ботинка, как-то робко и тихо произнес:

— Записывайте, я все расскажу, как было.

На предложение — написать протокол собственноручно — Оглодков ответил отказом, заметив при этом, что он никогда не откажется от своих показаний. Хотя в следственной практике очень часто происходит такое, когда не только подозреваемые и подсудимые, но даже потерпевшие, а также свидетели по разным мотивам меняют свои показания. Дай бы Бог, чтобы такого не случилось в данной и, конечно же, не очень простой ситуации. Но процесс сбора доказательств по факту кражи из магазина набирал свои обороты. Все шло пока как по маслу. Развернутые показания полностью стыковались с данными осмотра места происшествия. Казалось бы, сложная задачка уже решена. Воры попались на крючок, и «глухарь» раскрыт. Но жизнь показала другое. До победного шага было очень далеко. До финишной прямой предстояло преодолеть дистанцию огромного размера. В народе не зря говорят: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь».

К показаниям, соответственно к материалам предварительного следствия, надо было приобщить очень важный процессуальный документ — протокол с перечнем вещественных доказательств. А следовательно, найти все похищенное из магазина. В противном случае, все показания подозреваемых могут в любой момент рассыпаться как карточный домик. А с вещественными доказательствами у сеймовских сыщиков получилась как раз осечка. Тут же оперативная группа на служебной автомашине выехала вместе с задержанными в лес, где, как они утверждали, был спрятан похищенный товар. Поиск усугублялся тем, что все похищенные вино-водочные изделия и другие яства воры в лесу прятали ночью. И они сами не могли показать точное место своего необычного «хранилища».

Несколько часов подряд сыщики вместе с задержанными и понятыми бродили по лесу в поисках краденого товара. Однако, результат был нулевой. Словно все похищенное провалилось в землю. Вот так казус, думал про себя сыщик Грунин. Возникло даже сомнение, не было ли тут самооговора. Каких только чудес не бывает в розыскных делах. Мог же подозреваемый Оглодков наговорить сам на себя разную чепуху. А сейчас, может быть, втихомолку в своей душе зло посмеивается над уставшими и голодными сыщиками: ищите, мол, дураки, ветра в поле. Однако все задержанные не отказывались от своих показаний и клятвенно подтверждали, что они рассказали следствию правду. Но куда спрятали похищенное — просто забыли.

Это был парадокс, но такое случается в следственной практике не единожды. Да и лес есть лес. Попробуй отыскать иголку в стоге сена. Аналогично и в лесу искать любые предметы. Под кудрявыми макушками деревьев можно спрятать танк, и не найдешь. Конечно, ящики с водкой, мешки — это не иголка… И все же подобное занятие простым не назовешь.

Почти целый день сыщики обследовали чуть ли ни каждый метр зеленых насаждений и лесного массива, забыв даже про обед и ужин. Кто-то даже в шутку сказал: «Сегодня за еду возьмем деньгами». Но им то, сыщикам, ладно — это была их работа. А за что морились голодом понятые, шофер, да и задержанные тоже? Однако процесс поиска похищенного шел непрерывно весь день. Прекратить поиск — означало провал всей операции. Проще говоря, загубить все дело. Такую возможность, со знаком минус, сыщик Грунин исключал. Поэтому он сам и его коллеги работали весь день до упаду. Конечно, измотались за день сыщики, измотались все люди, но так нужно было. Искать, искать и искать непрерывно, и до победного конца. А Родина, как тогда в шутку говорили, — тебя не забудет.