Алексей Здоровинин - Жизнь и судьба сыщика Грунина

Без всякой дипломатии, в частной беседе, Грунин своему начальнику прямо заявил: «Никогда не терпел и не потерплю обмана сограждан и государства…». А далее, без выноса за скобки, объяснился так: «Каждый гражданин, ставший жертвой преступления, имеет законное право на государственную защиту. Защищать любого потерпевшего от преступных посягательств обязаны правоохранительные органы, в том числе и милиция. От рядового милиционера до генерала. Сотрудники милиции наделены огромными властными полномочиями. Они по долгу своей службы обязаны работать строго по закону…». Однако стражи порядка очень часто сами нарушают закон. Вот тогда и родилось такое народное изречение: «Там, где начинается милиция, кончается порядок».

В глаза и за глаза милиционера называли «лягавый». Позднее, всякая нечисть запустила в народе новое оскорбительное выражение — «мент». Авторитет милиции в народе падал, зато резко подскочила преступность. А преступления по-прежнему укрывались. Это позорное явление сыграло отрицательную роль во всех сферах жизни. На ниве вседозволенности и беззакония вызревала отечественная российская мафия. Хотя официально это все скрывалось. Однако даже в те времена, когда существовала цензура, находились смельчаки-журналисты, которые все-таки доносили правду до нашего народа. Они били тревогу о появлении российской мафии. Ленинский принцип о неотвратимости наказания тогда подзабыли. Да его никто и не напоминал.

Это был самый тяжелый период в жизни сыщика Грунина. Он был чужим среди своих. В лучшем случае, в глаза его называли «неумехой», а за глаза — «дураком». В самом деле, кто тогда считался с мнением честных милиционеров? Это было не просто психологическое ощущение, а реальный факт: капитан Грунин был как бельмо на глазу у некоторых своих сослуживцев, и не только у них… Не потому ли в личной беседе шеф Хмырев даже слушать не хотел доводы своего нового заместителя. Он-то хорошо понимал, что там за каша варится в милицейских верхах. А потому неплохо приспособился и давал «на-гора» стопроцентную раскрываемость.

Тогда эта «липа» была в моде у низшего и высшего начальства. О великих грешниках XX века станет известно только потом, когда министр МВД СССР Щелоков Николай Анисимович пустит себе пулю в лоб, а зятек Брежнева Чурбанов отправится в места не столь отдаленные. Получит, как бы ни за что, немалый срок сидки начальник УВД Горьковской области. Не с этих ли высот к нам шла мафиозная зараза? Разве когда-нибудь плетью обух перешибешь? «А ты, — думал про себя Грунин, — пузыря тут давишь… Прихлопнут как муху. Недотепа ты, капитан». Так маленьким язычком поругивал себя Грунин.

Но правда живет по своим законам, а ложь — по своим. Диалектика тут такова. Как ни крути, а правда всегда сильнее лжи. Не зря народное изречение гласит: «Правда всегда выше солнца». Человек, живущий по законам правды, никогда в ней не запутается. Но никак не хотел воспринимать правду Хмырев. Философию своего заместителя начальник выслушал, вероятно, с большой перегрузкой на нервную систему, и только до определенного момента.

Как только Грунин затронул тему процентоманщиков в отделении, его шеф тут же заерзал на стуле, а глаза раскраснелись как у жареного судака — тон разговора тут же сменился. Хмырев уже не говорил, а орал как базарная баба. Такой эмоциональный всплеск у начальника был не случайным. «Кошка» знала, чье мясо съела. Понял Хмырев, в чей огород полетели камни. И вот тут-то шеф милиции перешагнул все рамки приличия. За столом сидел не начальник, а самый настоящий хулиган. На весь кабинет Хмырев истерично кричал: «Ну скажи, доблестный сыщик, а кто у нас будет раскрывать «глухари»? И далее, брызгая слюной, разъяренный начальник резюмировал: «Знайте, Грунин, кто здесь хозяин? Пока я сижу за этим столом — мы тебе устанавливать свои порядки не дадим. Если язык не будет умещаться во рту, то подрежем…».

Однако опытный процентоманщик («укрывала» преступлений) не сразил наповал своей атакой строптивого зама. Сыщик Грунин быстро остудил пыл начальника, дав на сей счет свое обоснованное категоричное заявление. Чувствуя свою правоту, Грунин спокойно парировал: «Не беспокойтесь, Хмырев, «глухари» буду раскрывать сам, я лично. Но знай, дорогой начальник, ни одного преступления укрывать никому не позволю, в том числе и вам». Свой трудный разговор капитан Грунин закончил на оптимистической мажорной ноте: «Нам нечего с вами, товарищ Хмырев, ходить стенка на стенку. У нас с вами одна задача — борьба с уголовной преступностью. Так давайте бороться строго по закону. В общем и частном плане ложь коварна и живуча, как Кощей Бессмертный».