Элизабет Гоудж - Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны

Она, однако, была несколько удивлена, что он в таком хорошем настроении, несмотря на то, что сегодня утром случилась невероятная трагедия. Мармадьюк Алли оставил дверь в кладовку незапертой, и Рольв пробрался внутрь и съел целую баранью ногу, припасенную к обеду, огромный кусок говядины и пирог с почками, приготовленные на ужин, и всю ветчину, припасенную к завтрашнему завтраку… Никогда раньше его не замечали за такими делами.

Мисс Гелиотроп согласилась на день отдыха, и закончив завтрак, Мария с Тишайкой, Виггинсом и Рольвом, кинулась к стойлу седлать Барвинка, потому что ей хотелось взять в сад и пони, чтобы потом покататься — похоже, предполагалось, что сегодня она будет ездить верхом. Потом предводительствуемая Барвинком и сопровождаемая остальными зверями, она прошла через туннель в огород, где все деревья были уже в цвету, а огромный тутовник оделся в зелень. Она долго медлила на одной из узких тропинок между грядками и взглянула в окошко над туннелем, там, как и раньше, стояли ярко-розовые герани.

«Я взгляну на них попозже, когда покончу с Людьми из Темного Леса».

Затем она прошла в дверцу в восточной стене, которая не была заперта, и вышла в сад. Она давно здесь не была, и даже вздохнула от восторга, когда увидела бело-розовые цветы, которые королевским балдахином раскинулись у нее над головой. Последние дни было так тепло, что все фруктовые деревья расцвели много раньше, чем обычно, когда еще последние кустики первоцветов доцветали у старых скрюченных древесных стволов.

Беззаботный весенний ветерок, осыпавший яблоневый цвет, донес до нее трель веселой мелодии с другого конца сада. Она пошла туда и увидела Робина, сидящего на траве под самым большим и самым красивым из всех цветущих деревьев. Прислонившись спиной к стволу, он наигрывал на дудочке. Ветви дерева над его головой были полны птиц, малиновок, дроздов, скворцов, синиц, ворон, зябликов, чуть не лопающихся от собственного пения. Там же прыгали несколько кроликов, это было похоже на танец в такт музыке, и Тишайка тоже принялась танцевать. Виггинс несколько раз перекувырнулся, виляя хвостом, как он делал, когда был щенком. Рольв и Барвинок, слишком солидные для того, чтобы танцевать или прыгать, тоже приняли участие в общем веселье — Рольв завилял хвостом, а Барвинок заржал от радости на самой высокой ноте.

«Робин, ты зачаровываешь всех, как Орфей», — сказала Мария. — «Я вижу, что звери и птицы повсюду повинуются твоей музыке».

«Да, конечно», — ответил Робин, а потом улыбнулся и спросил: «Ну, ты готова?»

Сердце Марии забилось быстрей. «Сегодня?» — шепнула она.

«Да», — сказал Робин. — «Сейчас. Последние дни мы с Рольвом исследовали сосновый бор. Он показал мне, где замок, и я нашел путь внутрь. Это не значит, что нужно позвонить в дверь, как обычно. Они нас не пустят. Мы должны пробраться тайно».

«Но, Робин», — прошептала Мария, — «что мы будем делать, когда попадем внутрь?»

«Еще не знаю», — ответил Робин. — «Думаю, что мы поднимемся к этим Людям и скажем им, чтобы они больше не творили зла. Во всяком случае, мы должны попытаться».

Мария обдумала этот план, простой, но ужасно опасный, и вся задрожала от страха, но ответила на его веселую ухмылку радостной улыбкой.

«Минуточку, молодая госпожа, минуточку, мастер Робин», — раздался скрипучий голос, и повернувшись, они увидели, что к ним в сопровождении Захарии пробирается между деревьями Мармадьюк Алли, несущий в каждой руке по набитой кожаной сумке.

«Услышав через слегка приоткрывшуюся во время завтрака кухонную дверь, что сегодня будет праздничный день, не омраченный тенью образования, я взял на себя смелость упаковать немного провизии для пикника», — сказал он. — «Это смягчит муки голода, если ваше паломничество затянется более предвиденного, и обеспечит безопасное возвращение к наследственному жилищу, которое так страстно ожидается вашими доброжелателями. Сумки снабжены лямками, так что их можно повесить через плечо, и если их немного сдвинуть на спину, их вес не затруднит вашего продвижения. Хорошего дня, молодая госпожа, хорошего дня, мастер Робин».

Потом он отдал сумки, отмахнулся от их благодарности и низко поклонился. Уже наполовину повернувшись, чтобы уходить, он помедлил и уставился яркими голубыми глазами на Захарию.

«Захария», — сказал он торжественно, — «иди с ними и исполни сегодня свой долг». Потом он повернулся и пустился в обратный путь по саду.