Владислав Вишневский - Кирза и лира

Молодые водители, шумно выдыхая, вытирали потные руки о штаны, смахивали нервное напряжение и пот из-под пилоток. Чуть-чуть уже расслабили занемевшие от напряжения ноги и старшие машин, опасливо еще косясь на водителя, и по сторонам, как на весенней ледовой переправе. Ровный звук работающего двигателя, и отсутствие видимых помех извне, успокаивали… Вроде!

Молодому водителю с непривычки трудно, тяжело удерживать рыскающую по сторонам тяжелую машину и держать интервал — это видно. Но к этому можно приноровиться, например, уперевшись взглядом в задний борт впереди идущей машины, мысленно зафиксировать расстояние, и видя только это, чутко реагировать, не давать ему изменяться. Конечно, можно, при условии, если та машина, которая впереди, не будет всё время дергаться и вилять, как застоявшаяся лошадь. А за нею, и вместе с нею, и остальные… вся колонна, значит.

Машина разведдозора отвязавшись от колонны, сразу же, не задерживаясь, резво газанув, ушла далеко вперед. Исчезла. В ней уехали разведчики, химики-дозиметристы, инженеры-саперы, короче, специалисты. Им, как полагается, нужно успеть обследовать состояние маршрута на пути следования колонны: вдруг там «противник» взял, да «нахимичил» что впереди, — принять соответствующие меры. Основную колонну сейчас возглавляет ярко разукрашенная машина ВАИ, за ней следует новенький командирский УАЗик, за ним машина зампотеха, потом несколько БТЭров, несколько «сто тридцать третьих ЗИЛов» с тентами и кухнями на прицепах, потом опять БТЭры, машина радиослужбы, химдыма, санчасть на колесах, автомастерская, машина хозобоза и техобеспечения. Всё под завязку загружено офицерами, сверхсрочниками, солдатами, вооружением, боезапасом, медикаментами, продуктами, снаряжением. Всё полковое хозяйство.

В командирском уазике все, кроме водителя, сидят боком, лицом в хвост колонны. Глядят. Контролируют. Изредка, сдерживаясь, чуть всё же нервно, комментируют движение машин и всей колонны в целом. Понятное дело — переживают. Водитель командирского уазика сжав зубы, неотрывно следит за стрелкой спидометра, накатывающейся дорогой, и ловит злым взглядом извивающуюся колонну в боковые зеркала. Тоже нервничает. Он то хорошо знает — кто там сидит за баранками, и чего еще от этих «молодых», водил-мудил, можно ждать. Хорошо, — язвительно думает, — что вообще, падла, выехали. О, о! Гля, что выделывают! Что они делают, а? Сал-лаги! Стыдится своих товарищей, вульгарно, туда-сюда, шмыгающих по оси движения. Уж он-то бы не подвел, если бы был один, уж у него-то бы стрелка спидометра как влитая сидела бы на сорока. Не-то, что эти! Наберут, понимаешь, пацанов с папиными правами, карбюратора от трамблера отличить не могут. Салаги! О, о! Куда, ты… Куда, бл..! Из-за этих балбесов ему тоже приходится вилять по дороге. Они же, вместо того, чтобы идти строго по своей полосе, пристраиваются за ним, за ведущим, не понимают, что он-то прижимается к осевой линии, чтобы командир полка всю колонну мог видеть. Вот и виляет командирский уазик по дороге, то влево, то вправо, с хвоста их сбрасывает, но… Бесполезно всё. За ним, копируя его извилистые маневры, широко рулит вся колонна. «Мать иху в телегу! Ну, балбесы! — Беззвучно, одними губами, ругается водитель головной машины. — Вот только доедем до места, сразу же, падла, намылю кое-кому шею!» Имея ввиду следующего за ним молодого водителя.

— Как там у нас по времени? — озабоченно спрашивает командир начальника штаба.

— Да пока вроде нормально… — коротко глянув на наручные часы и карту маршрута движения, отвечает тучный, маленького роста, подполковник, обильно потеющий от неудобной посадки в машине, от излишнего напряжения и туго сдавливающей горло полевой гимнастерки, — по графику! Еще минут сорок, сорок пять по городу, товарищ полковник, и там ещё, за городом, почти два час движения… — пряча нотку сомнения в голосе, добавляет. — По плану! — осторожно потом вздыхает. — Доехать бы уж скорее… а там!..

— Да! Вот именно… — бурчит командир полка.

Связист, сидящий в командирской машине, бормочет позывные в микрофон:

— Амур — семьдесят пять, Амур — семьдесят пять, я Амур — семьдесят один…

— Дождем пахнет. — Отвлекаются офицеры на почти нейтральную тему.

— Да… А вечером передавали, я слышал, дождь маловероятен.

— Ага, верь им! — Не соглашается полковник, кивая головой на тёмные облака, плотно закрывающие небо прямо по их курсу, впереди. — Но, нежелательно бы сегодня-то, а? Как думаешь, начштаба?