Владислав Вишневский - Кирза и лира

— Чего? — Филиппок не включается в начале. — А-а… сказали… вроде с КПП. А что? — Вырывается, рвётся от меня Валька. — Ты чё? Ну, пусти! Отпусти!

С КПП. Это она! Пришла? Она!.. Кто же еше?!

— Ур-ра, Валька! Она пришла!.. — Резко, как орех, до хруста, сжимаю Филиппка в своих объятиях. — Ур-ра! Валька!

— Ааа-атпусти. С… у-ума сошел?.. — задыхаясь, хрипит Валька.

Ошалев от радости и нахлынувшего счастья, ничего не видя под ногами, галопом лечу вниз по-лестнице на выход. «Пришла… Она! Пришла. Неужели пришла?!» А я было обиделся. Вот дурак! «Пришла… Она! Конечно она — больше и некому!» Ещё утром тяжеленные, большие двери одна за другой отлетают передо мной, легко распахиваются, как воздушные. Выскакиваю на улицу, в три прыжка преодолеваю расстояние до угла здания, заворачиваю за него… Тут уже и близко.

— Товарищ младший сержант! — Раздается властный окрик где-то за моей спиной. Не вовремя! Ой, не вовремя кто-то прерывает мой полет. — Товарищ младший сержант! К кому я обращаюсь?

Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Кого-то не заметил я, проскочил. Вот не вовремя! Тормозя, скачу на одной ноге… Поворачиваюсь. Почти спиной, вполоборота от меня, стоит незнакомый полковник — наверное из дивизии, их там много таких одинаковых, но разных. Нахмурив брови, полковник сурово смотрит в мою сторону. Ждёт.

— Ко мне. — Сухим тоном приказывает.

— Есть! — Прихожу в себя. Да-да, нарушил, понимаю, знаю. Мораль сейчас будет читать! Преувеличенно усердно топаю строевым шагом. Чётко, не качнувшись, останавливаюсь, докладываю, мол, младший сержант Пронин по вашему приказанию прибыл.

— Что же это вы, младший сержант Пронин, музыкант ещё, понимаешь, устав нарушаете, а? Уже и полковников не замечаете, так что-ли у вас получается, а, я спрашиваю? Это хорошо, что я вовремя увернулся… Вы же так и убить меня, наверное, могли. Вы понимаете это или нет?

— Так точно! Виноват, товарищ полковник. Торопился.

— Торопился он… Ишь ты, торопливый какой! Передайте вашему дирижеру, товарищ младший сержант, что я, полковник Синицын, наказал вас сегодня двумя часами строевой подготовки. Вам ясно?

— Так точно! Передать дирижеру — два часа строевой подготовки, полковник Синицын.

— Пусть обязательно лично доложит об исполнении. Вы меня поняли?

— Так точно. Разрешите идти?

— Идите. И больше не нарушайте, понимаешь.

— Есть не нарушать! — как образцово показательная машина продолжаю чеканить. Как положено поворачиваюсь, чётко приставляю ногу и три шага рублю строевой. Потом не выдерживаю, полковник точно уже не видит, опять подхватываюсь в галоп. Прогрохотав по ступенькам, вхожу на КПП.

— Разрешите, товарищ майор. Млад-сержант-Пронин.

Дежурный офицер, оторвав глаза от какой-то книги коротко глянул на меня, на мой внешний вид, утвердительно буркнул:

— Там… — кивает на дверь комнаты свиданий. — К тебе… Только не долго. И смотри там… — грозит пальцем.

Машу рукой к пилотке — есть, смотреть там, и с замеревшим сердцем открываю дверь.

Светлана!..

Светлана бросилась мне на шею сразу, я ещё дверь за собой не прикрыл. Её руки обвились вокруг моей шеи. Её губы, целуя моё лицо: нос, глаза, губы, непрерывно шептали — как я соскучилась! Как я соскучилась! Как я скучала! Как я ждала!..

— Паша… Пашенька. Мой Пашенька!

Чувствуя в своих руках её тело, горячие руки и губы, я мгновенно и напрочь забываю о своей обиде, муках, переживаниях.

— Да, да!.. Я тоже… соскучился, я тоже сильно-сильно… тебя ждал!

Чувствую мягкую, покорную податливость её тела. Я просто слепну, я теряю рассудок от новизны и силы ощущений, от нахлынувших чувств. Меня сводит с ума её голос, тонкий запах духов, и её нежность. Целую её шею, нежный изгиб, переходящий в ложбинку груди, плечи, снова губы, глаза…

— Светланка! А-а-а! — рычу не в силах удержаться.

Светлана обвисает в моих руках, запрокидывает голову, её волосы широко и свободно рассыпаются. Они приятно пахнут и нежно щекочут. Её спина вдруг резко напрягается, я неожиданно остро чувствую крутую впадину низа ее живота…

— О-о!

Взяв моё лицо в свои ладони, нос к носу, она смотрит мне в глаза напряженным взглядом глубоко-глубоко, прямо в меня, и долго, долго потом целует в губы своими пухлыми и нежными губами. Я чувствую её упругий и требовательный язык.

— А-а-а! — на вдохе вдруг шепчет Светлана, запрокидывая назад голову. Короткая дрожь сотрясает её тело, приятным и тяжелым вихрем чувств мгновенно отозвавшись глубоко во мне…

— Пашенька, милый! — ловлю её еле слышное. Голова её расслабленно опускается на моё плечо. — Как я скучала!