Джайлс Гордон: Похищение в Блумзбери

— Давненько вы ничего не издавали, мистер Финдхорн, — позволила себе заметить миссис Керн.

Известный романист улыбнулся. Он был ещё не настолько испорчен успехом, чтобы не обратить внимания на наблюдательность миссис Керн. В других издательствах секретарши вряд ли были в курсе дел авторов. Последний роман Финдхорна вышел три года назад. За эти три года он написал, помимо самого последнего, ещё парочку романов, но выбросил их в корзину. Даже рукописей не оставил. Он никогда не печатал под копирку и не сохранял копий. Потому он и принёс новую рукопись, чтобы снять с неё копии, и отправить их своим издателями в Америке и Европе. Его последний опубликованный роман «Рыжий сеттер» был переведён на тринадцать языков.

Он взглянул на Эмили и понял, что не знаком с ней. «Должно быть, подающий надежды автор», — подумал он. Судя по всему, в руках у неё была отпечатанная на машинке рукопись.

— Да, — сказал он, переведя взгляд на миссис Керн, — и впрямь давненько. Совершенно с вами согласен. Надеюсь, это — Огастусу понравится.

Слова Финдхорна прозвучали не совсем искренно. Огастус ничего не знал об уничтоженных рукописях и вовсе не сожалел о прежних публикациях, скорее наоборот.

Финдхорн ещё раз улыбнулся миссис Керн и вышел. Не дожидаясь, пока миссис Керн принесёт ей новую рукопись Финдхорна, в приёмную зашла Магги. Миссис Керн решила вручить ей рукопись Финдхорна после того, как Магги поговорит с мисс Бродхерст (кажется, так её зовут. Мейси Керн гордилась тем, что хорошо запоминала имена).

— Добрый день. Меня зовут Магги. Я секретарь Огастуса.

Эмили поняла, что девушка обращается к ней и улыбнулась.

— Я очень сожалею, но он ушёл на совещание. Если вы оставите рукопись у меня — это ведь роман, не так ли? — Огастус прочтёт его не мешкая.

Эмили поднялась. «Но я хотела поговорить, кое-что объяснить.» Голос её сник. Какой ему смысл читать роман, если она не объяснит всего — символики, литературных реминисценций, временной последовательности. Не то чтобы он сам не мог разобраться что к чему, понять всю многогранность структуры романа, но она хотела поговорить с ним лично, с глазу на глаз. Ведь он сам предложил встретиться, разве нет?

— А можно мне. подождать мистера Чалмерса?

Хотя Магги оставалась вежливой, она явно утратила интерес к Эмили. — К сожалению, я не знаю, когда он вернётся. Может быть, после ленча.

Это «может быть» пришло ей в голову, — как подумал Эмили, — в последний момент. Она просто лжёт, — решила Эмили, — конечно она знает, когда вернётся Чалмерс: до или после ленча. Это уж ясно, что вернётся он после».

— Мы прочтём роман не мешкая и тотчас свяжемся с вами, — сказала Магги, пытаясь подбодрить Эмили. Она знала, что следует говорить, чтобы избавиться от подобных авторов. И почему они не пользуются услугами почты?

— «Мы» прочтём, — думала Эмили.

— Что, собственно, она имела в виду, эта выскочка? Или она просто оговорилась, подразумевая «он прочтёт»? Ведь она-то не будет читать роман. А может, кто-нибудь со стороны? — Эмили знала, что у издательств есть свои рецензенты, она читала о них. — Нет, Огастус Чалмерс наверняка прочтёт её рукопись, это уж точно. Она задумалась. Её уверенность таяла. — Он сказал. нет, это не он, это секретарша сказала. Магги, что они могли бы встретиться. Она подписала письмо, но разве не он диктовал? А может, он вовсе не собирается читать её рукопись?

— И когда вы ответите? — спросила она, окончательно теряя уверенность.

— Мы, знаете, сейчас в затруднительном положении. Некоторые сотрудники болеют, у нас вообще маленький штат. Да и после лета столько рукописей скопилось. Но, думаю, через семь-восемь недель.

Это был целая вечность, целая вечность.

— Спасибо, — сказала Эмили с чувством благодарности, что кто-то прочтёт её роман и напишет ей через семь-восемь недель. Она протянула свои бесценные страницы Магги. В голове промелькнула мысль: а не попросить ли у Магги квитанции.

— Спасибо, — сказала Магги, — до свидания. — Ей не показалось, что эта молодая женщина чем-то отличается от других начинающих нетерпеливых авторов. Она не была чересчур настойчивой или нервной, нет, никаких особых примет. По её внешности и поведению, по тому, что она была расстроена отсутствием Огастуса (Эмили считала, что ей удалось скрыть своё разочарование) было трудно судить, умеет ли она писать.

— До свидания, — сказала Эмили, — спасибо.

Магги исчезла в дверях вместе с детищем Эмили, её жизнью, ею самой. Эмили постояла секунду, потом нагнулась, чтобы взять уже пустой портфель и сумочку.