Уильям Теккерей - Четыре Георга

Успех его чтений в Соединенных Штатах и знакомство с жизнью, во многом отличной от устоявшегося консервативного быта Англии, вновь возвращают его к прежнему замыслу. Но к тому времени он претерпевает некоторые изменения. Теккерей мечтает на следующий год приехать в Америку с лекциями, название которых будет - "Светские люди". "Светские люди! Честерфилд, Уолпол, Уортон, Браммел, - пишет он, уже вернувшись, одной американской корреспондентке, какая это будет забавная сатира! Какая прекрасная возможность для молодых людей изучить европейские нравы!" Но он вновь откладывает осуществление своего плана, болезнь заставляет его перенести поездку в Америку на следующий, 1855 год. Писатель начинает новый роман - "Ньюкомы", который заканчивает в конце июня 1855 года. Не желая откладывать дальше свое второе посещение Нового Света, он намечает день отплытия -13 октября, хотя лекций, которые он должен будет там читать, еще нет. В августе он начинает диктовать своему секретарю первый очерк. Но посвящен он не блестящим аристократам прошлого века. Тема лекций, как и прежде, - "Четыре Георга".

В Англии к тому времени произошли значительные события. Участие в Крымской войне показало, до какого разложения дошла "устоявшаяся" система государственного управления. Страна узнала о коррупции, злоупотреблениях, о том, как беззастенчиво наживались на этой войне титулованные сановники. Общественное негодование против правящей верхушки захватывает и Теккерея. Он становится членом Ассоциации борьбы за административную реформу, выдвигает свою кандидатуру в парламент (правда, не набирает нужного числа голосов), выступая как представитель "образованных средних классов", к которым должна, по его мнению, перейти власть из рук аристократии. ("Благополучие Англии находится в руках среднего класса, в руках образованных, трудолюбивых людей, не получающих сенаторских подачек", - напишет он в своих лекциях.)

Эта общественная атмосфера и заставила писателя вернуться к теме власти и определила всю его работу над очерками. Воссоздавая жизнь королевского двора и аристократии, автор, по его собственному признанию, давал "богатый материал для размышлений о нравственности, о политике". Эти слова "нравственность и политика" - могли бы стать подзаголовком к "Четырем Георгам". Хотя в самом начале он и уверяет читателей, что намерен лишь "набросать картину жизни и нравов минувшей эпохи, позабавить рассказами о том, какой был некогда свет", вряд ли стоит принимать это за чистую монету. Теккерей не из тех писателей, которым всегда можно верить на слово: в: данном случае сказанное продиктовано больше его нежеланием выступать с открытым забралом.

Ни в одном произведении позднего периода творчества Теккерей не заявляет с такой ясностью о своих демократических позициях, как в "Четырех Георгах". В первом же очерке он не раз возвращается к одной и той же мысли: "Все это королевское великолепие существует среди нищеты и порабощения народа...", "за все это платили простые люди деньгами: если они у них были, а нет - телами и самой кровью своей..." В картине паразитического существования королей и знати почти неосознанно, как бы боковым зрением ощущается присутствие; этого четко намеченного в самом начале фона. Писатель не дает забыть о нем: "А он, - пишет Теккерей о Георге IV, один-единственный толстый человек, не пахал, не прял, не воевал, - что же он мог такого сделать, что вообще может сделать человек, чтобы заслужить подобное изобилие?"

Ничто не вызывает у писателя такого негодования, как восторженное низкопоклонство, которое, как проказа, разъедает всю Англию, не обходя даже таких выдающихся людей, как Вальтер Скотт. Эгоизм, высокомерие и пресмыкательство - наиболее ненавистные Теккерею пороки. Английский литературовед Джон Сейнсбери не без основания сравнивает "Георгов" с известной "Книгой снобов".

И все же "Четыре Георга" не столько памфлет, сколько очерк по истории нравов, написанный в свободной эссеистской манере. Лондонская жизнь в ту богатую талантами эпоху, с ее кофейнями, клубами, эксцентричными аристократами, дуэлями, розыгрышами, напоминала Теккерею яркое театральное представление. И он писал о ней с увлеченностью и наслаждением, оставаясь как всегда и прежде всего художником. Он любил это время и радовался возможности снова оживить его. Поэтому-то в очерках так часто сарказм сменяется восхищением, а обличение буйных нравов порой сопровождается снисходительной улыбкой, в которой чувствуется желание противопоставить их ханжеству нынешних викторианцев. ХVIII век для Теккерея был современностью вчерашнего дня. Во всех его произведениях живет острое ощущение историзма, обусловленности настоящего прошлым. (Поэтому и его романы о прошлом, в сущности, ничем не отличаются от романов о современности, - те же проблемы, конфликты, характеры.) Чтобы по возможности сгладить впечатление от своих выпадов в адрес аристократии, писатель всячески подчеркивает, что он пишет о том, что уже кануло в Лету. Но и эти его замечания вызваны, скорее, тактическими соображениями. XVIII век был периодом кристаллизации той буржуазной морали, которая определяла жизнь имущих классов в его эпоху. Реконструируя прошлое, писатель смотрит на него глазами современника, и в его оценках, в самой страстности подхода, сказалась озабоченность проблемами нынешней Англии.