Александр Агафонов-Глянцев - Записки бойца Армии теней

Вот так выглядел мой отъезд из Нанта. Но это было еще полдела. У меня нет железнодорожного билета. Поезд наверняка будут проверять ажаны и ревизоры. Вхожу в купе, присаживаюсь на свободное место, - долго стоять не могу. Делаю вид, что читаю газету, - для этого был припасен свежий номер "Фёлькишер Беобахтер". Мои соседи молчат. Один - штабсфеьдфебель танковых войск, другой - штатский. Разговор начал штатский несколько неожиданным вопросом: - Ты из какого корпуса? - обратился он к штабсфельдфебелю. Тот подозрительно таращит глаза. - Ну, чего смотришь? - ухмыляется крепыш в пиджаке и с галстуком: - Я тоже штабсфельдфебель, тоже танкист. Только ваш корпус перебрасывают в форме, а нас всех переодели в гражданское... Для скрытности. И он, в подтверждение, показывает свой "зольдатенбух". На меня - я же младший чин - никакого внимания.

Запоминаю их разговор: в Париж приеду не с пустыми руками. Если... если, конечно, доеду... По вагонному коридору идут ревизоры и ажаны. Всё! Теперь... Странное дело: никто не спрашивает ни билетов, ни документов, и все прошли мимо! Уже потом, выйдя на перрон вокзала Монпарнасс, я прочитал на вагоне дощечку: "Только для вермахта". Спасибо нантскому коменданту - удружил еще раз, посадил в такой вагон, у пассажиров которого билетов не спрашивают: сам бы я не догадался!

Поезд прибыл около полуночи, в разгар комендантского часа. Вокзал оцеплен. Знаю уже по Ля Рошелю: из него можно выйти, лишь предъявив специальный пропуск или солдатскую книжку. Перрон быстро пустеет, только у выходных дверей стоят очереди. Судорожно думаю: что же предпринять? Выбираю носильщика, лицо которого внушило доверие. Подзываю его по-французски с деланным немецким акцентом: - Портер, туа, иси! (Носильщик, сюда!) Он подкатывает свою тележку, и я шепчу ему на ухо: - Месье, выручайте: я - дезертир... Носильщик быстро окидывает меня взглядом с ног до головы и после краткого раздумья бросает: - Вещи - на тележку! Следуйте за мной! Он везет мои вещи, я шкандыбаю за ним. Даже покрикиваю иногда: "Скорей! Лос! Вит!". Это - когда мы слишком уж близко проходим мимо проверяющих документы фельджандармов.

Увлеченный этой игрой и в ожидании окрика "Хальт!", я и не замечаю, как окончился перрон, здание вокзала. Носильщик свернул в какой-то проход, открыл калитку, и... мы очутились на привокзальной площади. - Вон там - спуск в метро. Если еще потребуется моя помощь, - запомни мой номер. Я всегда тут. - сказал носильщик и категорически отказался от денег.

Минут через двадцать я был у гостиницы "Модерн", позвонил. С той стороны зашаркали туфли и двери открыл Энрико. Услужливо взял чемодан. - Как вас записать? - вскинул он голову, усевшись и раскрыв свой гроссбух. Я молча снял пилотку. Видя, что он и дальше вопросительно смотрит на меня, я прикрыл рукой усики. В глазах Энрико сначала недоумение, потом - догадка и изумление. Он вскочил и помчался к лестнице: - Ренэ! Быстро вниз! По ступенькам быстро-быстро застучали милые каблучки. Она было ринулась ко мне, но тут же остановилась: - Почему на тебе эта мерзкая униформа?

Я снова в своей комнатушке. Рядом - Ренэ. Выскочил все-таки из лап смерти! Надолго ли? Ренэ будто подменили. Прибегала чуть ли не каждые пять минут, надолго оставалась, восклицая: "Ты жив!.. Ты жив!.. Теперь от меня не уйдешь!". С ее помощью я продолжил свое перевоплощение. Ножницы, изменение прически, окраска волос. Долго не получалось с бровями,- никак не хотели перекраситься! Наконец, кажется всё: - Настоящий итальянец! - поражался Энрико, всё время подававший советы.

Через Ренэ я связался с руководством. Принесли мою старую одежду, сфотографировался в "фотоматоне", и вскоре получил новые документы. Их принес мне сам Анри Менье. Я стал Качурин Александр, французский гражданин русского происхождения, родом из Туниса, с рю де Шампань, сражавшийся на линии Мажино в числе солдат колониальной армии такого-то полка, санитар. Освобожден из плена из-за слабого здоровья, на днях демобилизован в городе Манд (Южная зона). Приехал сюда поступить в автошколу, чтобы, получив права, наняться на работу в Германию. - Такова была легенда, подтвержденная соответствующими документами: актом о демобилизации, солдатским билетом и другими бумажками. Фамилию "Качурин", как и раньше, взяли, как мне сказали, из "Журналь Оффисьель".

Из Туниса к тому времени гитлеровцев выдворили: уже в Бретани я видел танки Роммеля, так что проверить мой тунисский адрес сложно. Но на всякий случай, "мой" дом и сам город мне подробно опишет один из тунисцев... Уходя, Менье вручил мне тысячу франков на жизнь и показал на цветок в горшке, стоявший на подоконнике: пусть он будет сигналом безопасности.