Режис Са Морейра - Убитых ноль. Муж и жена

И потому он встал, открыл глаза, тотчас увидел ее и чуть ли не обрадовался этому мгновению — ощущению начала и легкой дрожи, предвестницы долгих мучений. Легкое покалывание, щекочущая боль — по сравнению с тем, что его ожидало. Он сел и налил себе выпить… Постарался удержать все то, что еще оставалось от нее. И почувствовал себя лучше.

Она тоже почувствовала себя лучше. К ней подсел попутчик и заговорил с ней. Она с наслаждением слушала его, упивалась его словами, увлеченная историей его жизни, которую он так любезно взялся ей рассказать. Вот и начались встречи, о которых она мечтала, новые люди, новые горизонты, она нырнула в поток его слов, то и дело кивая и задавая наводящие вопросы, только чтобы он не останавливался и выговорился до конца — узнать о нем все, насытиться, напитаться его жизнью.

Допив стакан, он налил себе другой и понял, что, видно, напьется. Он знал, что делать этого не надо, но момент был подходящий и другого занятия у него не было».

Джозеф выпил залпом стакан и налил себе снова.

Зазвонил телефон.

Джозеф улыбнулся, снял трубку:

— Кря-кря? — сказал он.

— Мог бы и перезвонить.

— Но не я же повесил трубку.

— Счастье твое, что ты мой брат!

— Да, я знаю.

— И чем ты там занимался?

— Пил виски… и ждал, пока ты перезвонишь!

— Дурачок!

— Я не дурачок.

— Значит, дубина!

— Не дубина.

— Тогда просто дурак.

— Я не дурак.

— Иди ты знаешь куда!

— Извини, — сказал Джозеф.

— Ну вот, дерг за мочало, начинай сначала!

— Убитых ноль, Убитых ноль, завязываю.

— Ты там много виски выпил?

— Всего один стакан, — ответил Джозеф, допивая очередной. — А вот теперь уже два.

— А я как раз допил свое пиво.

— Может, зайдешь?

— Нет, скоро рассвет. Чего бы я хотел, так это еще одну бутылочку пива — последнюю.

— Знаешь, некоторые странные люди пьют по утрам кофе.

— Неужели?

— Честное слово… Горячий, сладкий, чудесный!

— Остроумно.

— Но бывает же такое.

— Я попробую, когда вернусь.

— Если вернешься…

— Я всегда возвращаюсь.

— Знаю, знаю, — ответил Джозеф. Посмотрел в пустоту:

— Блажен, кто верует.

— Я верую.

— Вот и хорошо, — сказал Джозеф. Потом на мгновение закрыл глаза.

— Название фильма вспомнила Клара. Она только что звонила Франсуазе.

— Ты с ней говорил?

— Нет, я уже ушел.

— Так… откуда же ты знаешь, что она звонила?

— Я иногда общаюсь со своей женой.

— Телепатия?

— Да… или по телефону.

— Понятно. Мне она тоже звонила… но мне не пришло в голову спрашивать у нее название фильма.

— Наверно, тебе хотелось поговорить с ней о чем-то другом.

— Я хотел бы поговорить с ней о бесконечном множестве вещей, но для этого она должна быть рядом.

— Запиши, о чем…

— Нет, так дело не пойдет. Что ты все талдычешь: пиши, да пиши.

— Ладно, ладно…

— Знаешь, я ведь люблю ее, — после минутного колебания сказал Джозеф.

— Знаю.

— И тебя это не раздражает?

— Да нет, давай, люби… Люби эту девушку по имени Клара…

— Ой-ей-ей! Ты там сколько пива выпил?

— Достаточно.

— Домой собираешься?

— Уже иду.

— А как же утки?.. Что с ними будет без тебя?

— Они прекрасно без меня обойдутся.

— Не уверен.

— Не могу же я бросить детей ради уток?

— Понимаю, — сказал Джозеф.

— Ты уверен?

— Да.

— А я не всегда.

— То есть?

— Видишь ли, иногда… я смотрю вокруг себя… и думаю: может быть, самый лучший отец — это отец, который где-то далеко?.. И отец не обязательно должен быть дураком?

Джозеф налил себе еще один стакан, взял его в руку, но не выпил.

— По-моему, самое замечательное, что я видел в жизни, — это лицо Джеймса в тот день, когда он увидел картонный домик, что ты для него построил… Даже у животных я не видел ничего подобного.

— Он его уже совсем забросил.

Джозеф отпил из стакана и сказал:

— Он хранит его в своем сердце.

— Мне пора, Джозеф.

— Удачного возвращения.

— Спасибо… Подумай, прежде чем выбрасывать свою пиццу!

— Убитых ноль.

— Привет.

Джозеф допил виски, взял коробку из-под пиццы и дочитал то, что там было написано:

«То, что мужчина даже не попытался побежать за ней, не подумал ее догнать и просто позволил ей уйти, означало, что он скорее умен, чем глуп.

И лучшее тому доказательство, что в прошлом он уже не раз бежал за ней, догонял, и если бы он только мог представить на какую-нибудь долю секунды, что это может что-то изменить, он бы согласился, улыбаясь и даже напевая, ползти за ней хоть десять лет в грязи под проливным дождем.