Мария Галина: Сажальный камень

— Я думаю, вы писатель, который изучает жизнь, — сказала она неожиданно. — Вы нарочно ходите на эти сайты знакомств, набираете материал для романа. Нет?

— Ах, да, — сказал он, — был такой фильм. Для этого надо быть такой сволочью, какие бывают только в книгах или в кино. Знаете, почему вы? Из-за сажального камня.

— Сажального камня?

— Ну да. Вы как-то написали, сейчас, мол, только придвину свой сажальный камень… Как будто пароль. Есть такие книги, они специально написаны, чтобы свои узнавали своих.

— Сажальный камень, — повторила она, — да.

— Я когда-то «Заповедник гоблинов» чуть не до дыр зачитал. Мир, в котором хочется поселиться. Вот были же всякие утопии, «Туманность Андромеды» какая-нибудь, а жить хотелось именно в «Заповеднике гоблинов». — Чтобы эльфы и дух Шекспира, — сказала она, — да.

— И другие миры, и неандертальцы, и инопланетяне, и университетские профессора. Я вот тоже университетский профессор, ну ладно, не профессор, и что?

За столиком рядом Регинка подвинула стул так, чтобы видеть их обоих, — для этого ей пришлось потеснить своего соседа, теперь они сидели очень рядом. Слишком рядом.

Рука Регинкиного соседа лежала на ее колене.

Регинка знакомится легко. Регинка всегда знакомилась легко. А вдруг загуляет, не придет ночевать домой, и вообще уйдет, совсем уйдет, и Леха будет растерянно бродить по комнатам, и некому будет его утешить? Ах да, есть же Грызун. Но Грызун Регинке не простит никогда, и Леха не простит никогда, и они будут так мужественно жить вдвоем, и готовить себе яичницу, как в этом фильме, и она будет поддерживать и помогать, и носить продукты, придется, правда, взять отпуск, сначала так, потом за свой счет, вот однажды…

— Вы, наверное, навоображали себе всякого? Ну да, конечно. Раз читали про сажальный камень. Вообще фантастику любите. Вот придумали, что я писатель. Наверное, еще что-нибудь придумали. Что я маньяк? Нет?

— Да, — сказала она и отпила из бокала. Ее пальцы оставили следы на стеклянном брюшке, и она повернула бокал грязной стороной к себе. — А еще что вы сумасшедший. Вы сумасшедший?

— А вы? Какая-то симметрия же должна быть. Если я могу оказаться психом, то почему вы не можете? Я ведь тоже рискую. Нет-нет, я знаю. С женщинами тут все по-другому. Это я чтобы вас успокоить. Когда мы с вами переписывались, мы понимали друг друга, нет? Вы находили какие-то правильные слова. — Мне легче на расстоянии, — сказала она неожиданно для себя.

— Это я понял. Потому что вы любите фантастику. В других мирах проще, правда? Я думаю на самом деле, что тот, кто ходит на эти сайты знакомств, на самом деле вовсе и не хочет никакой семейной жизни, — он тихонько вздохнул, — просто нужно какое-то подтверждение, что вот, пытались, и опять не получилось. Ну чтобы не укорять себя за то, что ничего не предпринимали. Предпринимали же. Вы ведь на самом деле боитесь перемен, да? Вроде хочется все поменять, бросить, уехать, а как доходит до дела…

— Если бы оно получалось само собой, — компания за соседним столиком шумела уж совсем невыносимо, — само собой… — В кино все случается само собой, — сказал он, — ну и в приключенческих романах. В жизни редко. — Если не писатель, ученый? Психолог? Пишете диссертацию? Сайты знакомств и поведение тех, кто ими пользуется? — Да нет же. Просто одинокий человек. Без вредных привычек.

Она наконец решилась.

— Мне надо вымыть руки.

— Да, — сказал он, — да, конечно.

Она встала, поглядела украдкой, нет, все в порядке, никакого пятна. Но все-таки хорошо, что стулья с деревянными темными сиденьями. И что темные брюки. У нее всегда были очень обильные месячные.

— Я рассчитался, не беспокойтесь, — сказал он.

Ей очень хотелось, чтобы все это поскорее кончилось, но тут ей стало грустно, потому что он, оказывается, тоже хотел, чтобы все это кончилось побыстрее. Регинка, стоя у своего столика, торопливо оправляла юбку, волосы блестели теплым розовым.

— Спасибо, — ее тарелка была пуста, но под ложечкой подсасывало будто от голода, наверное, и правда от голода, если ешь бессознательно, в напряжении, организм этого просто не замечает, — но я бы и сама…

Переписки в аське больше не будет. Ничего не будет. Темные длинные вечера. И картофельные чипсы, точно ржавые ломкие листья, осыпающиеся на подушку, на простыни, на страницы знакомых книжек, потому что незнакомые уже не хочется читать. Сажальный камень… — Как насчет завтра? — спросил он.

Она вздрогнула.

— Завтра? Завтра я не могу. Я уже обещала, я ведь у них остановилась, и она специально устраивает обед, понимаете?