Ричард Бирд - Х20

Если отбросить сигареты, это простая история европейца, который катастрофически влюбился в американку, и, полагаю, мы с Джинни раздумывали, какие сделать выводы, когда спускались потом к реке. Никакой романтической луны, однако все еще тепло. На полпути через мост Александра мы остановились и посмотрели на медлительную воду внизу, где метались мотыльками отражения фонарей на мосту.

Локоть Джинни прикоснулся к моему. Она показала вверх по течению, где на мерцающей поверхности расплылся идеальный круг.

— Рыба, — сказала она. Взяла меня под руку. — Смотри, еще одна.

Она указала на рябь, где дышало еще несколько рыб, а затем река начала полниться рыбами, и каждая дышала, и каждая рисовала идеальный круг на воде. Они постепенно смещались вниз по течению, они плыли к нам, все ближе, а мы все ниже наклонялись через перила, следя за ними, и упала дождевая капля, затем еще одна, и еще, и еще, и мы поняли, что пошел дождь.

Джинни рассмеялась и прижалась лбом к моей руке. Мы посмотрели на небо, а потом друг на друга. Она слизнула дождевые капельки с губ и сняла забрызганные очки. И вот, стоя посреди моста Александра, мы впервые поцеловались, а под нами целая армада рыб покидала Париж.

Затем мы кончили целоваться. Я сказал, что мне надо идти. Я клял дождь, но дело было вовсе не в дожде.

Разумеется, я смогу, если захочу. Впрочем, главное здесь — не упрощать. Это не решительный выбор, и тут замешана куча всего. Есть убедительные доводы как за то, чтобы бросить (подумай о своем здоровье), так и за то, чтобы продолжать (чем занимать руки).

Бросить: Я знаю факты и цифры. Знаю статистику смертности.

Курить: Мне это нравится. К тому же статистика объясняет далеко не все.

Бросить: Боль в легких и как иногда я прижимаю руку к сердцу. Подумай о беспокойстве.

Курить: Подумай о беспокойстве и садах в крематориях, что заросли розами в честь умерших некурящих. Никогда не забывай о разнице между жизнью и выживанием.

Бросить: Это расстроит Джулиана, но, если не рассматривать Джулиана, Тео — не статистика, и Тео умирал. Помни дядю Грегори, жену Уолтера и Джона Уэйна. Помни, что похороны номер 2 в середине следующего века предпочтительнее похорон номер 1 в ближайшем будущем. Подумай сколько освободится минут, которые можно будет потратить на что-нибудь другое. На что угодно. И. Но.

Курить: В Центре мне неделя за неделей говорили, что я здоров как бык, а причинно-следственную связь еще надо научно продемонстрировать. Возможно, за смертность отвечает какая-то одна определенная марка или расхожее сочетание сигарет с чем-то еще. Никто не знает. Раковая сигарета может быть независимым событием, так что выкуривание каждой сигареты — это как отдельное пари, не имеющее ничего общего с предыдущей сигаретой. Опасность может крыться в сигарете номер три во второй вторник каждого месяца, или в той, которую ты не выкурил, потому что был слишком пьян, чтобы вытащить ее из пачки, или в той, что ты специально припас для лучшего друга под конец долгого дня. И к тому же я люблю деньги, которые мне платит “Бьюкэнен”. А китайцы могут сбросить бомбу. И это лучше, нежели римская неудовлетворенность и двадцать фаршированных сонь в день.

Бросить: Хорошо. Забудь все остальное. Джулиан действительно расстроится, если я брошу.

Курить: Все остальное. Надо выражать солидарность с трущобами и Тео. Вкус Люси Хинтон в каждой новой сигарете и, как говорил Парацельс, важно количество. И как я могу зажечь спичку и открыто держать в руке опасность в совершенно банальной и ручной обстановке. Страх растолстеть. Богарт и как отшелушивается частичка Богарта. Химическое удовлетворение и семь секунд. Менее внятное удовольствие бросать открытый вызов смертности. А кроме того, куда более глубокий страх, что без сигарет я лишусь желаний вообще.

Бросить: Представь реакцию Джулиана и как может ошибиться человек.

Я закурил еще одну сигарету. Наверняка есть и другие способы взодрать Джулиана.

— Если бы ты так ее любил, ты бы не поцеловал меня.

— Все не так просто.

— Почему?

— Все очень запутанно.

Я решил отказаться от перекура. Затем Джинни решила, что она сегодня тоже не курит, хотя мадам Бойярд дважды сказала нам, что мы можем выйти, если хотим. Часам к одиннадцати мадам Бойярд пожевывала кончик карандаша, сердито шелестела оперным справочником Кобба и гадала, сколько мы еще протянем.