Владимир Амлинский: Жизнь Эрнста Шаталова

С кем можно было бы поговорить насчет магнитофона?

Как ему не хватает общения, разнообразных и интересных людей! Надо как-то привлечь к нему внимание... Может быть, я все-таки напишу о нем...

В пятницу утром я позвонил. Трубку снял почему-то не Эрик, а Миша.

— Здравствуй, Миша, я сегодня собираюсь к шефу, как он себя чувствует?

Миша не ответил. И снова я услышал этот шорох, это верещание песчинок, и сама пауза и это расслабленное, раздавленное «аллё» уже несли что-то мною еще не осознанное, но уже приближающееся и неотвратимое.

— Что ты молчишь, Мишка?

— Он... Он...

— Когда? — спрашиваю я.

— Сегодня, в шесть утра. ...Никак не мог уснуть. Потом заснул и не проснулся.

И вот снова этот серый, пепельный двор крематория, конвейер автобусов, цветов, слез.

Я-то уже знаю дорогу сюда и здешний порядок. Я уже провожал этим маршрутом родных, друзей, а Мишка никогда.

Поэтому он так потерянно стоит в мерцающем по-церковному зале, стоит, опираясь на колонну, и орган обрушивается на него, как обрушивается на человека море в первый раз — сшибает с ног и тащит в глубину.

В глубину, в непонятную нам бездну уплывает лодка с человеком.

А на улице за воротами — солнечный свет и дождь.

Дождь идет весь июль, и шел всю ночь в четверг, когда наш Эрик силился и не мог заснуть. Последнее, что он видел в своей жизни, это был рассвет, некрепкое, зыбкое солнце и бурный, не иссякающий ни на секунду летний дождь.

Итак, вы прочли повесть Владимира Амлинского. Жизнь ее героя Эрнста Шаталова прошла перед вами — короткая, сложная, героическая. Да, именно героическая, хотя Шаталов не закрывал грудью амбразуру дота, не закладывал фундамента первого дома будущего города где-нибудь в далеком алмазном краю и не прокладывал человечеству новые пути в космическом пространстве. Всю жизнь, точнее, всю свою сознательную жизнь, он пролежал на койке, почти не вставая. Но ведь недаром сказано: в жизни всегда есть место подвигу. И Эрнст Шаталов свой подвиг совершил, моральный подвиг, подвиг высокого человеческого духа, каким была вся его трагическая жизнь.

В литературе капиталистического мира немало написано о людях, обездоленных судьбой и гибнущих в эгоистической атмосфере общественного равнодушия. Такие книги беспокоят сердца, вызывают сочувствие.

Повесть о жизни и смерти молодого советского гражданина Шаталова пробуждает не только сочувствие, но и гордость за человека несгибаемой воли. Хотя судьба еще в юном возрасте обделила Эрнста всеми радостями молодости, приковала его к койке, до предела ограничила его возможности общаться со сверстниками, он, молодой человек, продолжает жить активно и полнокровно, учится, работает, находится в курсе общественной и политической жизни страны, остается полезным членом общества. Он чувствует себя равным среди равных. Он бережет это равенство. Он не позволяет себе жаловаться на судьбу. Он живет активной интеллектуальной жизнью. Он в курсе всех политических событий, следит за литературой. Он непрестанно и сосредоточенно думает над проблемами, волнующими человечество. Взять хотя бы его рассуждения о высоком назначении педагога. Так может рассуждать и думать только активный человек, находящийся в строю. И все это вместе позволяет ему с честью преодолевать препятствия, которые возникают непрерывно на его и без того нелегком пути. Он и уходит из жизни не как страдалец, оплакивающий свою горькую судьбу, а как сильный человек, полный замыслов и несвершенных планов. Множество самых разных людей, атмосфера нашей жизни помогают ему с честью переносить испытания в неравных схватках со своей судьбой.

Могло ли такое быть? Свидетельствую: могло. Все описанное действительно произошло с молодым москвичом. Вот он и сам глядит на вас с фотографии.

Наша жизнь, до краев наполненная героическими подвигами народа, создает порой такие характеры, такие ситуации, какие и в голову могут не прийти писателю даже с самым пылким воображением.

Главное же достоинство повести о жизни Эрнста Шаталова, как мне кажется, в том, что она учит молодых людей искусству жить ярко, полнокровно, в любых, даже самых тяжелых обстоятельствах.

Некоторые имена и фамилии в повести изменены.