Елена Кукина - Русская живопись второй половины XIX века. Критический реализм и академизм [статья]

Образ Петра у Сурикова неоднозначен — в его напряженной фигуре и застывшем взгляде передан драматизм душевного состояния человека, несущего нелегкое бремя власти, вынужденного ради будущего величия державы железной рукой расправляться со своими противниками, даже если это его собственный народ.

Картина «Меншиков в Березове» (1883) в образе низвергнутого «полудержавного властелина» воплощает не только идею превратности судьбы, приведшей главного героя из низов к вершинам государственной власти и вновь унизившей его; судьба Меншикова показана Суриковым как судьба петровских преобразований во времена «бироновщины» и еще шире — как судьба народа в эпоху безвременья.

Тему народной трагедии периода реформ Суриков продолжил картиной «Боярыня Морозова» (1887). В ней художник поставил ряд проблем, актуальных для России и в конце XIX в.: идейное подвижничество «народников», обреченное на неудачу; борьба за права женщин; поиски национальной идеи.

В образе главной героини художник запечатлел не религиозную фанатичку, как это может показаться на первый взгляд. Эта женщина, прошедшая через пытки и унижения, но не сломленная и продолжающая, используя последнюю возможность, проповедовать свою веру, является символом духовной стойкости и непоколебимой твердости убеждений. Народ, провожающий боярыню в ссылку, предстает у Сурикова не безликой массой, но совокупностью интересных и самобытных характеров.

Так же как в творчестве Репина и других передвижников, трактовка образа народа в 1890-е гг. претерпела у Сурикова существенные изменения: из него ушло страдательное начало, он предстал носителем пробуждающейся могучей, деятельной силы. Жизнерадостный, брызжущий здоровьем и красотой, играющий богатырской удалью и силой народ изображен художником во «Взятии снежного городка» (1890).

Подлинно эпическим монументальным полотном, воспевающим титаническую мощь и мужество народа, руками которого вершится история, стало «Покорение Сибири Ермаком» (1895).

Народ предстает главным действующим лицом событий, решающих судьбы Европы, в картине «Переход Суворова через Альпы» (1898). В ней показаны являющиеся национальной чертой русских беспримерный героизм, самопожертвование и отвага в самых тяжелых обстоятельствах.

Современность и своевременность — важнейшие достоинства исторической живописи, которые никогда не были подвластны художникам академической школы, составляют главное завоевание передвижников. Для них обращение художника к прошлому своей нации всегда обусловлено его органической связью с реалиями современной жизни.

В тесном соприкосновении с историческим в творчестве передвижников развивались «народный» былинно-сказочный жанр и батальная живопись. Среди произведений «богатырского» цикла Виктора Михайловича Васнецова(1848–1926) — «Витязь на распутье» (1878), «После побоища Игоря Святославовича с половцами» (1880), «Богатыри» (1898) — последняя выделяется особой монументальностью формы и образа. Любимые народом герои русских былин выступают здесь как олицетворение могучих народных сил, носители русского национального духа.

Важным вопросом, непосредственно связанным с идеями реализма, был вопрос о национальном своеобразии русского искусства. «Мы только тогда внесли свою лепту в сокровищницу всемирного искусства, когда… выразили красоту, мощь и смысл наших родных образов — нашей русской природы и человека, нашей настоящей жизни, нашего прошлого… наши грезы, мечты, нашу веру, и сумели в истинно национальном отразить вечное, непреходящее», — утверждал В.М. Васнецов. Образы богатырей воплотили в себе вековые идеальные представления о всесторонне развитом человеке, физическая сила и красота которого сочетаются с душевным благородством, отвагой и доблестью.

Становление русской батальной живописи второй половины XIX в. связано с именем Василия Васильевича Верещагина(1842–1904). В его творчестве батальный жанр тесно сплетается с бытовым и историческим. После двух путешествий по Туркестану Верещагин создал серию жанровых картин, среди которых выделяются своим глубоким историзмом парные: «Двери Тамерлана» (1872/1873) — сцена, изображающая воинов, торжественно застывших у ворот могущественного правителя, и «У дверей мечети» (1873) — сцена с нищими, отдыхающими у мечети в ожидании намаза. Здесь образы прошлого и настоящего великой восточной державы контрастируют с огромной убедительной силой.