Григорий Кружков - Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том 1

Как все кривое жаждет распрямиться,
Так стих мой, копошась в грязи, стремится
Из низменности нашей скорбной ввысь
На гордый твой Парнас перенестись.
Оттуда ты весь Лондон зришь, как птица;
Я принужден внизу, как червь, ютиться.
В столице нынче развлечений ноль,
В театрах – запустение и голь.
Таверны, рынки будто опростались,
Как женщины, – и плоскими остались.
Насытить нечем мне глаза свои:
Все казни да медвежии бои. **
Пора бежать в деревню, право слово,
Чтоб там беглянку-радость встретить снова.
Держись и ты укромного угла;
Но не жирей, как жадная пчела,
А как купец, торгующий с Москвою,
Что летом возит грузы, а зимою
Их продает, – преобрази свой Сад
В полезный Улей и словесный Склад.

Как женщина, что, трижды овдовев,
Себе вменяет целомудрье Дев,
Так я, к стихописанью охладев,

Теперь монашествую; много сил
На сорняки сонетов я сгубил,
В репьи сатир немало пыла вбил.

Хоть из Искусств благих я не с одним
Не обручен – и, значит, не грешим
Мы с Музою, когда вдвоем шалим,

Но голос Бога строг, и в глубине
Души я знаю о своей вине:
Есть упущенья грех, и он на мне.

Тщеславие с пороком заодно:
То грязь и то; но можно смыть пятно;
На это нам раскаянье дано.

Вся добродетель в Вере, только лишь
В ней – мудрость и отвага; но барыш
Она не даст, и с ней не поюлишь.

Ищи себя в себе; чтоб солнце жгло
Сильней, берут особое стекло,
Дабы собрать лучи оно могло:

Так собери свой дух в пучок, сиречь
В одно желанье, жаркое, как печь,
Дабы солому совести поджечь.

Алхимики, когда хотят в состав
Ввести простой металл, то, их смешав
И прокалив, вдвигают в теплый шкаф –

Таков для нас уединенья труд;
А те, что вечно бродят там и тут,
В свободе лишь изгнанье обретут.

Нам жизнь дана в аренду. Кто из нас
Хранит и умножает свой запас,
Расплатится сполна в урочный час.

Так удобряй и ободряй себя,
О призраках удачи не скорбя, –
Но вспоминай о любящих тебя.

Сэр, в письмах душ слияние тесней,
Чем в поцелуях; разговор друзей
В разлуке – вот что красит прозябанье,
Когда и скорби нет – лишь упованье
На то, что день последний недалек
И, Пук травы, я лягу в общий Стог.
Жизнь – плаванье; Деревня, Двор и Город
Суть Рифы и Реморы. Борт распорот
Иль Прилипала к днищу приросла –
Так или этак не избегнуть зла.
В печи экватора горишь иль стынешь
Близ ледовитых полюсов – не минешь
Беды: держись умеренных широт;
Двор чересчур бока тебе печет
Или Деревня студит – все едино;
Не Град ли золотая середина?
Увы, Тарантул, Скорпион иль Скат –
Нещедрый выбор; точно так и Град.
Из трех что назову я худшей скверной?
Все худшие: ответ простой, но верный.
Кто в Городе живет, тот глух и слеп,
Как труп ходячий: Город – это склеп.
Двор – балаган, где короли и плуты
Одной, как пузыри, тщетой надуты.
Деревня – дебрь затерянная; тут
Плодов ума не ценят и не чтут.
Дебрь эта порождает в людях скотство,
Двор – лизоблюдство, Город – идиотство.
Как элементы все, один в другом,
Сливались в Хаосе довременном,
Так Похоть, Спесь и Алчность, что присущи
Сиим местам, одна в другой живущи,
Кровосмесительствуют и плодят
Измену, Ложь и прочих гнусных чад.
Кто так от них стеною обнесется,
Что скажет: грех меня, мол, не коснется?
Ведь люди – губки; странствуя среди
Проныр, сам станешь им того гляди.
Рассудок в твари обернулся вредом:
Пал первым ангел, черт и люди – следом.
Лишь скот не знает зла; а мы – скоты
Во всем, за исключеньем простоты.
Когда б мы сами на себя воззрились
Сторонним оком, – мы бы удивились,
Как быстро утопический балбес
В болото плутней и беспутства влез.
Живи в себе: вот истина простая;
Гости везде, нигде не прирастая.
Улитка всюду дома, ибо дом
Несет на собственном горбу своем.
Бери с нее пример не торопиться;
Будь сам своим Дворцом, раз мир – Темница.
Не спи, ложась безвольно на волну
Как поплавок, – и не стремись ко дну,
Как с лески оборвавшейся грузило:
Будь рыбкой хитрою, что проскользила –
И не слыхать ее – простыл и след;
Пусть спорят: дышат рыбы или нет.
Не доверяй Галеновой науке
В одном: отваром деревенской скуки
Придворную горячку не унять:
Придется весь желудок прочищать.
А впрочем, мне ли раздавать советы?
Сэр, я лишь Ваши повторил заветы –
Того, что, дальний совершив вояж,
Германцев ересь и французов блажь
Узнал – с безбожием латинским вкупе –
И, как Анатом, покопавшись в трупе,
Извлек урок для всех времен и стран.
Он впитан мной – и не напрасно