Эрик Кандель - Век самопознания. Поиски бессознательного в искусстве и науке с начала XX века до наших дней

Уилсон доказывает, что получение новых знаний и научный прогресс обусловлены конфликтами и их разрешением. У каждой материнской дисциплины (например у психологии или науки о поведении) есть своя более фундаментальная антидисциплина (в данном случае нейробиология), оспаривающая точность методов и выводы материнской дисциплины. При этом антидисциплина обычно оказывается слишком узкой областью, чтобы найти парадигму, которая позволила бы ей занять место материнской дисциплины, будь то психология, этика или юриспруденция. Материнская дисциплина шире и глубже и не может быть сведена к антидисциплине. Она в конечном счете вбирает в себя антидисциплину и оказывается в выигрыше. Именно это и происходит сейчас, при слиянии когнитивной психологии (науки о психике) с нейробиологией (наукой о мозге), в результате чего формируется дочерняя дисциплина – новая наука о психике.

Эти отношения постоянно развиваются, в чем можно убедиться на примере искусства и нейробиологии. Искусство и искусствоведение составляют материнскую дисциплину, а психология и нейробиология выступают для нее антидисциплинами. Как теперь выяснилось, наше восприятие искусства и наслаждение им полностью обеспечиваются работой мозга, и известен целый ряд случаев, в которых открытия антидисциплины (нейробиологии) обогащают наши представления об искусстве. Мы также убедились, как много могут дать нейробиологии попытки объяснить “вклад зрителя”.

Однако наряду с перспективами, рисуемыми Холтоном и Уилсоном, следует помнить и о неумолимой истории. В конвергенции гуманитарных и естественных дисциплин стоит видеть не столько неизбежный итог развития единого языка науки и междисциплинарных концепций, сколько взаимодействие между замкнувшимися в себе областями знаний. В случае с искусством такому взаимодействию могут способствовать современные аналоги салона Берты Цуккеркандль – междисциплинарные университетские центры, помогающие свести вместе художников, искусствоведов, психологов и нейробиологов. Современная наука о человеческой психике возникла из общения специалистов по когнитивной психологии с нейробиологами, и современные представители этой новой дисциплины могут, в свою очередь, многое почерпнуть из общения с художниками и искусствоведами.

Стивен Джей Гулд писал о разрыве между естественнонаучными и гуманитарными дисциплинами:

Мне хотелось бы, чтобы естественные и гуманитарные науки стали лучшими друзьями, признав свое глубокое родство и необходимость дружеских уз в общем стремлении к человеческому благу и новым достижениям, но по-прежнему отдельно друг от друга преследовали свои неизбежно разные цели и пользовались разными подходами, трудясь над совместными проектами и учась друг у друга. Пусть они будут двумя мушкетерами (один за двух и два за одного!), а не ступенями иерархии одного великого сходящегося целого [236].

В этой книге я попытался показать, как успеху диалога дисциплин во многом способствует их естественный союз (например нейропсихологии и науки о восприятии искусства), а также ограниченность целей такого диалога и его полезность для всех участников. Маловероятно, что в обозримом будущем произойдет полное объединение биологической науки о психике с эстетикой, но весьма вероятно, что развитие связей между различными аспектами искусства и наук о восприятии и эмоциях будет и далее обогащать оба направления. Рано или поздно такие связи вполне могут принести кумулятивный эффект.

Одной из главных черт венского модерна было осознанное устремление к объединению знаний. Медицина, психология и искусство Вены рубежа XIX–XX веков сближались в поиске истин, не лежащих на поверхности тела и психики, добывая новые знания и порождая новые формы искусства, которые навсегда изменили наше самовосприятие. Это сближение выявило наши инстинктивные импульсы – бессознательные эротические и агрессивные побуждения и эмоции – и обнаружило скрывающие их защитные структуры. Мечта об объединении знаний была свойственна и философам Венского кружка, и основателям психоанализа, и авторам журнала “Имаго”, основанном Фрейдом с целью преодоления разрыва между психоанализом и искусством.

Дальнейшие шаги в этом направлении привели к возникновению нейроэстетики . Эта дисциплина появилась из трудов Эрнста Криса и Эрнста Гомбриха, первыми применившими к искусству данные современной психологии. Нейроэстетика соединяет в себе биологию и психологию зрительного восприятия и использует достижения обеих дисциплин в искусствознании. Направление нейроэстетики, изучающее эмоции, идет еще дальше, пытаясь соединить с искусствознанием когнитивную психологию и биологию восприятия, эмоций и эмпатии.