Его привели в чувство утром, окатив морской водой из кожаного ведра. Открыв глаза, он увидел финикийца, распекающего коротышку. По тому, как часто они оглядывались на Тотмия, он понял, что именно он является причиной их склоки.
В действительности так оно и было. Финикиец злился на слугу за ту небрежность, с которой тот отнесся к пелопонесскому юноше, доведя его до полусмерти.
– Он кусался! – оправдывался коротышка.
– Что теперь? Выбросить его за борт? – кипятился финикиец. – Уж лучше я выброшу за борт тебя!
– Он все равно вам нечего не стоил, – попробовал высказать свое мнение слуга, но хозяин так на него посмотрел, что тот, наверное, в этот момент был сам готов выпрыгнуть с корабля в море.
– Он очень дорого стоит! – прошипел сквозь зубы финикиец и, отвернувшись от слуги, бросил через плечо. – Ты понял?
Спустя несколько мгновений Тотмия уже отвязывали от мачты. И больше всех суетился коротышка, которому совсем не хотелось снова прогневить хозяина.
Юношу перенесли в душный и сумрачный трюм, где он оказался среди множества людей, принадлежащих финикийскому торговцу. Последующие дни слились в один – бесконечно долгий, в котором девушка-рабыня, поившая его на палубе, приносила ему пищу и чем-то смазывала его кожу, пострадавшую от долгого пребывания на солнце.
Наконец корабль причалил к берегу. И это не был Египет. Всех рабов выгрузили из трюма и переправили на берег. Но не Тотмия, на которого у хозяина были особые планы. Он остался на палубе под охраной коренастого коротышки и смотрел, как слуги торговца уводят рабов, подгоняя их палками, словно скот. И девушка-рабыня почему-то постоянно оборачивалась, чтобы посмотреть в его сторону.
Природа Египта приветствовала нового фараона нежной зеленью зимней травы и благословенной прохладой, сменившей знойное дыхание пустыни. Крестьяне ликовали повсюду, ибо на угрюмых могла пасть кара богов, которые строго следили за излияниями радости по случаю восшествия на престол Амонхотепа IV, сына Амона-Ра.
Особенное оживление наблюдалось в Уасете, где находилась резиденция правителей восемнадцатой династии.
Недавно ушедший к богам Амонхотеп III правил тридцать шесть лет и успел отстроить новый, каменный Уасет, который не сотрут с лица земли египетской ни жаркое солнце, ни злобный тифон, ни время.
Люди запрудили улицы, карабкались на плечи друг другу, лезли на крыши домов – и все для того, чтобы увидеть своего нового повелителя, сошедшего с небес в облике Амонхотепа IV.
Разодетые жрецы и прекрасные слуги сопровождали золотые носилки Амонхотепа, которые восемь рабов-ханаанеев несли до самого храма Амона. Оттуда наследник должен был ступить на землю Египта уже фараоном.
О, ипет-исутский храм! Богатейший храм Амона, покровителя Уасета и Обеих земель Нембаатра! Слава Мемнонию, осуществившему эту постройку! Подобной не существовало с древнейших времен! Так о тебе напишут: «Построил он памятник свой для отца своего Амона, владыки престолов Обеих Земель: сооружение ему храма великолепного на правом борту» Фив, твердыни вековечной навеки из камня белого, доброго, крепкой породы, целиком обитого золотом, пол которого украшен серебром, врата которого всякие из белого золота…» «Причем он снабжен множеством статуй владыки из гранита элефантийского, каменьев дивных и каменьев всяких великолепных, воздвигнутых в работе навеки». «Он снабжен плитой владыки, выложенной золотом и каменьями многочисленными, перед которым установлены мачты, обитые белым золотом, он уподоблен небосклону, находящемуся в небе, на котором восходит Ра…» «Повторил царь памятник Амону: сооружение ему врат весьма больших перед лицом Амона-Ра, владыки престолов Обеих Земель, целиком обитых золотом, на которых тень в виде барана шеф, наполненная лазоревым камнем настоящим, обитая золотом и выложенная каменьями многочисленными, причем никогда не совершалось подобного; пол которых украшен серебром, перед лицом которых установлены врата, стрелы из лазоревого камня –одна на каждой стороне; пилон которых приближен к выси, подобно четырем столбам неба; мачты которых восходят в небо, обитые белым золото. Доставил его величество золото для них из нагорья Кери в поход первый победоносный, убийственный для жалкого Куша».
Процессия вступила в храм. Внутри помещение светилось тысячью горящих факелов, настоящих и отраженных от стен, пола и потолка. Посреди храма на покрытом золотом каменном постаменте возвышалась статуя бога Амона-Ра с головой священного барана. Поистине чудесной силой обладала она. Каждый год во время праздника Амона ее выносили из храма на барке, и собравшиеся в большом количестве люди приветствовали ее появление. Она вещала волю, не исполнить которую не позволялось никому. Именно из ее каменных уст боги повелели изгнать из дворца хеттского мальчишку и отдать власть законному наследнику, старшему сыну Амонхотепа III. Так было несколько месяцев назад, на прекрасный праздник долины. Оракул вещал о будущем и разрешал спорные вопросы. Все в тот день стремились к нему за помощью. Но не всем успевала помочь мудрая статуя, и приходилось ждать до следующего дня Амона.
Читать дальше